Когда все только начиналось, и у нас еще не было этих отличных штатовских тренажеров, а были только грубо сваренные ацетиленовой горелкой водопроводные трубы и автомобильные диски, был у нас в зале один уникальный экспонат. Настоящий тренажер для спины, сине-белый, со всякими хромированными трубочками и мощными тросами.

Не знаю, кого наш тренер убил, чтобы его оторвать и притащить в зал, но это, видимо, был очень суровый парень. На грузах сзади, тех, в который вставляют металлические штырьки для фиксации веса, какой-то хохмач написал фломастером бодрые шуточки. На самом маленьком весе красовалась надпись «Девчонка», на втором «Первоклассник», дальше — больше: «Слабачок», «Тренирующийся», «Упорный», «Культурист», «Рэмбо» и так далее. На последнем весе трясущейся рукой было выведено «Кто ты, тварь?»

Вот именно этот вопрос мне сейчас и хотелось задать. Кто ты, тварь?

Из-за моей спины донеслось хихиканье.

— Вопрос остается, — сказал я холодным голосом. — Кто это сделал?

Четверть часа назад Лена пошла в туалет и обнаружила в рулоне с туалетной бумагой трех тараканов, вроде бы дохлых, но без точной уверенности. Она и в нормальном-то состоянии не блещет уравновешенностью, а здесь у девушки приключилась настоящая истерика — без обмана, с пусканием пены изо рта и закатившимися глазами. Пришлось колоть успокоительное, но в целом это тянуло на подрыв боеспособности.

За спиной хихикнули повторно.

— Магическим образом все случилось, мое такое мнение, — сообщила Ульянка. — А может, это проделки инопланетян, про это недавно писал известный стоматолог — или, сантехник, не помню — Эрнст Мулдашев. Насекомые заползли в кабинку, примостились в рулоне, он мягкий и удобный, да и померли. Во сне. А вы тут скандал подымаете.

Из коротких, точных и довольно обидных фраз, которыми предпочитала общаться Ульянка, постепенно стало ясно, что беспризорницей в полном смысле этого слова она была довольно недолго — потом связалась с известными людьми и какое-то время промышляла в составе воровской шайки, работающей по базарам. Девчонке такая жизнь откровенно нравилась, и прекращать ее у нее не было ни малейшего резона.

— К черту разбирательства, — решил я, развернулся и ухватил ее за руку. — Один хрен понятно, что это ты, дрянь мелкая.

— Да пошел ты, защитник хренов! — она с легкостью вывернулась, хлестнув длинными толстыми косами по рукам. Мне не хватало равновесия постоянно маневрировать, ноги слушались так себе. — Кто ж знал, что эта психованная такая… в общем…

— Психованная? — помогла ей Славя. Синий глаз на израненной половине лица дергался в тике. — Действительно — кто?

— Ну ладно, ладно, — пробормотала Ульянка, опустив голову. То ли ей правда было стыдно, то ли притворялась, чтобы мы отстали. — Какие все нежные, прямо не пошути…

— Спасибо, — кивнула мне Славя. Словно фронтовому товарищу. — Никуда это не годится, конечно. И Ульяна безобразно себя повела, но и Лена… Крылья Хугина, как можно человека с отсутствующей нервной системой ставить оператором зенитного комплекса?

— Тут не в нервной системе дело, — пожал я плечами. — Не хочу ничего сказать, но если я в такой ситуации обнаружил у себя в руке дохлых тараканов, обделался бы, не иначе.

Мне показалось, что в глазах у Слави, словно искорка в непроглядной ночи, словно падающая звезда в темном небе, промелькнула усмешка.

— Что ж, будем работать с тем, что есть, — заключила она и вышла.

Перед глазами все было бело и неподвижно — по крайней мере, сначала. А потом я обнаружил, что нахожусь в… клетке. Самой обычной металлической такой камере, только вместо стен вокруг были стальные прутья толщиной в два пальца. На полу лежала циновка из грубой серой ткани, в потолок была сделана горящая холодным синеватым светом лампа. Вот и все.

Нет, не все — в соседней, левой камере лежала бесчувственная, но вроде бы неповрежденная Алиска, даже протез был на месте. Справа обнаружилась слабо шевелящаяся Славя, дальше Ульяна, потом было не очень хорошо видно, но наверняка и Ленка с Мику тоже никуда не делись.

И справа, и слева наши клетки-камеры заканчивались в итоге стенами из скучного серого железа. Впереди и сзади оставалось свободное пространство, что-то вроде широкого коридора, а потом снова начинались такие же, как у нас, клетки, только пустые.

Выглядело это… ну, как тюрьма выглядело, понятное дело. Наша, обыкновенная тюрьма, без единого намека на внеземное происхождение. Может, этого и не было вовсе — похищения и взлета в угрюмое клубящееся небо, навстречу огромному черному кораблю тряпок? Может, мы все еще где-то на Земле?

— Охренеть не встать, — неразборчиво пробурчала Алиса, пытаясь оторвать рыжую и, видимо, очень тяжелую голову от пола. — Так вот она какая,