—
На мгновение показалось, что ледяная маска Нефераты треснет. Ее глаза злобно сверкнули, после чего она резко отпустила Владыку Масок, и его безобразное тело тяжело упало на пол.
— Подробнее! — потребовала она.
Ушоран сделал глубокий вдох. Чем больше он думал об этом, тем лог ичнее все вставало на свои места.
— Племена... им все равно, — начал он. — Только если кто-то не надоумил их на это.
Неферата бросила на него сердитый взгляд:
— Алкадиззар? Принц среди воров? Это и есть твое объяснение?
Анхат откинулся на спинку грубо отесанного деревянного стула.
— Как бы я ни хотел это отрицать, мысль не так глупа, как может показаться, — сказал он. — Племена пустыни имеют с Кхемри древние узы, которые возникли еще до времен самого Сеттры.
— Наверное, они все это время укрывали его, — добавил Ушоран. — Он был прямо под нашим носом, прячась неподалеку от города. Племена всегда относились к чужакам враждебно. Любая попытка сблизиться с ними ни к чему не вела. Если Алкадиззару удалось убедить их в своем происхождении, он мог склонить их на свою сторону.
— И теперь у принца получилось настроить против нас великие города, — сказал Анхат, бросая на Неферату обвиняющий взгляд.
— Каким образом? — спросила она. — Мы много веков поддерживали между ними неприязнь.
— А какая разница? — вмешался Ушоран. — Враг почти у ворот. Вопрос в том, сможем ли мы победить?
В течение нескольких мучительных секунд Анхат и Неферата молчали, и Ушоран начал опасаться, не перестарался ли он. Но затем Анхат тяжело вздохнул, снимая напряженность.
— Наша армия ненадежна, — неохотно сказал он. — Разумеется, мы можем рассчитывать на царскую стражу Ламии и большинство отрядов аристократов, но не более.
— Народ Ламии встанет на защиту своего города! — рявкнула Неферата. — Призови городских новобранцев. Каждый, кто проигнорирует призыв, будет казнен.
— Если мы начнем казнить людей, с тем же успехом можем раскрыть ворота и впустить Алкадиззара, — решительно сказал Анхат. — Город рассыплется сам по себе.
Неферата злобно взглянула на него, но бессмертный и глазом не повел. Наконец она спросила:
— Сколько?
— Двадцать тысяч, — ответил Анхат. — Две тысячи кавалерии, тысяча лучников, а остальное — пехота. — Он пожал плечами. — Они неопытны, но чтобы стоять на стене и отбиваться копьями, не нужно обладать воинской выучкой.
— Этого нам хватит?
Лорд пожал плечами:
— Понятия не имею. Мы пока не знаем, с чем имеем дело.
— Можем предполагать, — сказал Ушоран. — Если Алкадиззар поднял к оружию Зандри, Нумас, Кватар и Ка-Сабар, то на нас может выдвинуться армия из пятидесяти тысяч человек. Если он расположил к себе и Разетру с Ливарой — а в этом ему ничего не может помешать, — тогда количество воинов гораздо больше. Им нужно лишь пробить стену, и тогда нам конец.
Неферата бросила взгляд на Анхата, ожидая, что бессмертный возразит дерзким словам Ушорана. Когда он этого не сделал, она помрачнела.
— Нам нужно найти способ остановить их, — сказала она. — Мы обязаны. Я лучше умру собственной смертью, чем отдам город, — и все вы пойдете вслед за мной!
Анхат напрягся, злобно сощурив глаза. Он начал вставать со стула, пытаясь незаметно дотянуться до рукояти меча.
Глаза Ушорана расширились. Если Анхат наставит меч на Неферату, все будет потеряно. Вместе с девами она уничтожит их обоих.
— Способ есть! — закричал он. — Но он дорого вам обойдется, о великая.
Анхат замер. Неферата повернулась к Ушорану со сверкающими, как оникс, глазами.
— Я слушаю тебя, — сказала она.
Авангард армии двигался в строгом порядке через поросшие лесом холмы и достиг стен Ламии к полуночи; Алкадиззар и Херу присоединились к передовым отрядам перед рассветом и с тех пор шли в их рядах. Ко времени их прибытия воины племен уже вовсю подготавливали огромный лагерь, ставили палатки, ограждения и загоны при свете факелов.
Алкадиззар наклонился в седле и поморщился, растирая поясницу. Они ехали с рассвета предыдущего дня, и все его тело от плеч до кончиков пальцев на ногах болело. Копейщики Кхемри утомленно шагали мимо, направляясь к указанному месту в центре лагеря.
