— Нет, — повторила Наайма. Она продолжала распутывать упрямый колтун на затылке Нефераты. — Что сделано, то сделано. Меня не радует то, что стало с Ламией.
— Почему же? — хмыкнула Неферата. — Это ведь не твой дом.
К удивлению царицы, Наайма ответила ей с легким смешком:
— Конечно мой. Ламия стала моим домом, когда ты освободила меня много лет назад.
Неферата отвернулась, вглядываясь в темноту.
— Если бы только он слушал меня, — глухо сказала она, — Неехара была бы совсем другой.
— Это не его судьба, — ответила Наайма. — Такие вещи нельзя изменить, как бы мы этого ни хотели.
Неферата замолчала. Морским бризом с улиц доносило испуганные возгласы.
— Ты все еще злишься на меня?
— Нет, — сказала Наайма. — Больше нет. Это тебя утешает?
— Я больше не понимаю значения этого слова. — Царица вздохнула. — Почему ты никогда не просила у меня разрешения уйти? Думаешь, я бы тебе отказала?
Наайма распутала последние колтуны и взяла с ближайшего туалетного столика серебряный гребень.
— Разве это так сложно понять? — грустно произнесла она. — Потому что я люблю тебя.
— Тогда ты допустила большую ошибку.
— Я же сказала, что мы не можем изменить наши судьбы, — ответила Наайма. — Когда-то ты дала мне слово. И с тех пор я хочу сиять с тебя это обещание. — Она положила гребень и встала на колени рядом с царицей. — Поедем со мной на Восток, — попросила она, взяв холодные руки Нефераты в свои. — В гавани нас ждет корабль. На первое время мы устроимся в одном из торговых городов, а можем и отправиться в путешествие по всей империи. Подумай об этом...
Неферата нахмурилась.
— Ты думаешь, что я покину Ламию? — сказала она и отдернула руки. — Моя семья правила этим городом тысячи лет.
— Всему когда-нибудь приходит конец, — ответила Наайма. — Поедем со мной. Прошу тебя. Завтра Ламия уже не увидит свет солнца.
Царица взглянула на Наайму сверху вниз, вглядываясь в глубины молящих глаз бессмертной. Медленно выражение ее лица превратилось в холодную маску.
— Я разделю судьбу Ламии, — сказала Неферата.
Царица встала со стула и отвернулась от Нааймы.
Жрицы ждали в безмолвии, сложив руки и пряча свои лица под золотыми масками.
Она распростерла руки, будто в приветствии, и приблизилась к ним. Рядом на кровати с шелковым покрывалом лежала ее броня из отполированного железа.
Вид с западной высокой сторожевой башни открывался на нападающую армию, которая выстроилась широкой дугой с севера на юг и разбила лагеря на невспаханных полях всего в нескольких дюжинах ярдов от расстояния полета стрелы с городских стен. Темнота не позволяла оценить точный размер армии, но, судя по количеству палаток и костров, В’соран определил, что численность врага огромна — быть может, пятьдесят тысяч, а то и больше. Наконец-то Неферата поступила хоть сколько-то разумно, подумал некромант. Ее жалкая армия не имела бы никаких шансов против такой силы.
В’соран провел кончиками пальцев по пожелтевшим страницам большой книги в левой руке и властно улыбнулся. Как же сладостен вкус возмездия! Даже будучи заточенным в удушающей тьме тюрьмы, он знал, что этот день придет. Теперь запрещенные книги принадлежали ему. Последние секреты некромантического искусства наконец оказались в его руках.
Он отвернулся от узких бойниц, радуясь тому, что здесь он занял такое выгодное положение для наблюдения. Большая комната занимала почти весь верхний этаж башни и раньше была общей для стражи, которая охраняла западную стену. По команде Нефераты широкую прямоугольную комнату освободили от коек, столов и стульев, а стражникам запретили являться сюда под страхом смерти. Три раба — собственность Нефераты, что сильно раздражало В’сорана, но времени на создание своих уже не оставалось — стояли в дальнем конце комнаты, ожидая приказа. Обескровленные трупы двоих юношей с гримасами ужаса и боли на лицах лежали рядом с одной из двух дверей.
На полу был нарисован ритуальный круг из крови, точно копировавший круг из книги Нагаша. В’соран изучал сложное заклинание с предвкушающей улыбкой. Он ждал этого момента много веков.
— Все готово?
Некромант удивленно дернул головой. Он не слышал приближения Нефераты. Царица вошла в дверь слева от него в окружении своих служанок. Бывшие жрицы, облачившиеся в темные платья и кожаную броню, укрепленную тонкими полосками железа, внушали ужас. Свежая кровь капала с их губ. Сама царица имела еще более грозный вид: ее туловище защищала гибкая нагрудная пластина из отполированной железной чешуи, тяжелая кожаная юбка
