на последнем экзамене»), либо в более макроскопической версии («Я доволен тем, что в моей жизни есть смысл, потому что Бог любит меня»). Некоторых из такого числа составляют читатели
Мартин Селигман, архитектор позитивной психологии, определил свое детище как «наука о том почему стоит жить», обобщив принципы в книге
Конечно, нет ничего нового в людях, ищущих счастья и смысла по книгам. Исключая сакральные тексты, быть может наиболее успешной инструкцией самопомощи всех времен стала книга Эмиля Куэ
Более всего Куэ известен тем, что убеждал верующих в его метод повторять следующую мантру: «Каждый день и во всех отношениях я становлюсь лучше и лучше». Могли ли его читатели, изо дня в день гипнотизирующие себя подобными словами, не почувствовать, что их жизнь имеет смысл или разворачивается к осмысленности? В то время как «быть живым — это хорошо» для всего населения мира, некоторым из нас все же требуется для этого подтверждение в письменной форме.
Все прочие живые существа в мире не зависят от смысла. Однако те из нас, кто находится на высшем уровне эволюции, пропитаны этой неестественной потребностью, которую любая полноценная энциклопедия философии помещает под вкладкой «ЖИЗНЬ, СМЫСЛ». В своем квесте к наличию смысла человечество дало бесчисленные ответы на вопросы, которые никогда и никто не думал ему задавать. И хотя наш смысловой аппетит может быть удовлетворен на какое-то время, не стоит обманываться, полагая, что он ушел навсегда. Могут пройти годы, в течении которых «ЖИЗНЬ, СМЫСЛ» не досаждает нам. Бывают дни, когда мы просыпаемся и невинно лепечем: «Как хорошо быть живым». Аналитически данное восклицание означает, что мы испытываем острое чувство довольства. Если бы все пребывали в таком возвышенном настроении все время, тема «ЖИЗНЬ, СМЫСЛ» никогда бы не попадала в наши умы или философские справочники. Но подобное необоснованное ликование — или даже нейтральные показатели на мониторах наших настроений — обречено прерваться, либо на время, либо на остаток нашей отведенной природой жизни. Наше сознание, ненадолго вздремнувшее в саду безлюбопытства, может, например, уколоться шипом «СМЕРТЬ, СМЫСЛ», или спонтанно отмодулироваться в минорный тон капризом мозговой химии, погоды, или неизвестной причины. Вслед за чем просыпается голод по «ЖИЗНЬ, СМЫСЛ», ведь пустота должна быть заполнена, и гонка возобновляется.
(По поводу смысла см. раздел «
Возможно, мы могли бы получить какой-то ответ по поводу нашего земного пребывания, если бы смогли перестать думать о себе как о бытиях, которые «принимают жизнь». Ибо это выражение перегружено коннотациями, которые не имеют права там находиться. Вместо «жизнь» мы должны использовать «существование», и должны забыть о том, хорошо или плохо мы этот процесс понимаем. Ни у кого из нас нет «жизни» в повествовательно- биографическом понимании этого слова. Нам никогда не придет в голову сказать, что некий мужчина или женщина находится в «расцвете существования». Использование слова «существование» вместо «жизни» полностью лишает последнее его неоправданной мистики. Не станет же кто-то глубокомысленно заявлять, например, что: «существовать хорошо, в особенности учитывая альтернативу?»
Ранее уже отмечалось, что трудные времена ранней истории сознание возможно помогало выживанию нашего вида, однако по мере своего развития оно начало угрожать разрушить все, что не было на борту надежно закреплено. В этом корень проблемы: Мы должны либо перехитрить сознание, либо оказаться брошенными в его водоворот трагической действительности, и страдать, как это назвал Цапффе, от «страха существования» — не только нашего собственного существования, но от существования самого по себе, идеи о том, что вакансия, которая в противном случае могла бы быть получена, занимается подобно кабинке в общественном туалете бесконечных измерений, что есть вселенная, в которой блуждают такие вещи, как небесные тела и люди, что все существует не так, как кажется оно существует, что мы являемся частью всего существования пока не перестанем существовать, если есть что-то, что мы можем понимать как нечто иное чем сходство или проявление сходства.
Исходя из того, что сознание должно быть сбито с толку для того, чтобы мы могли продолжаться, как продолжались все это время, Цапффе заключает, что разумным будет не пытаться продолжать парадоксальную чепуху подавления нашего главнейшего атрибута существования, ибо мы сможем вынести существование только в том случае, если поверим — в соответствии с комплексом иллюзий, подменным трюком — в то, что мы не являемся теми, кто мы есть: небытиями на двух ногах. Как обладающие сознанием, мы должны удерживать в себе разглашение тайны о том, что являемся бытиями без
