камере, приходя в себя после резкой смены обстановки. Затем начинает делать пробные вылазки в коридор, постепенно уходит все дальше и дальше, тщательно обследуя коридоры и тупики, иногда пытается выбраться из лабиринта, возвращается назад в пусковую камеру, где чистится, отдыхает. Раньше или позже крыса добирается до целевой камеры и съедает пищу. В следующие разы она продолжает изучать лабиринт, но в целевую камеру попадает скорее. Со временем зверек ошибается, заходя в тупики, все реже и реже, а двигается все быстрее, стремясь в целевую камеру. Наконец наступает момент, когда крыса перестает ошибаться и весь путь преодолевает бегом. Нам пришлось наблюдать процесс научения крыс в лабиринте средней сложности с семью тупиками. Когда критерий обученности был ими достигнут (восемь безошибочных побежек из десяти), зверьки стали пробегать путь в 4,5 м за 6—7 секунд.

Лабиринты помогли выяснить, какими ориентирами пользуются крысы, осваивая сложное пространство. Оказалось, что ни изменение обстановки вокруг лабиринта, ни выключение одного из чувств — зрения, обоняния, слуха, осязания не лишает их способности находить правильный путь. В зависимости от конструкции лабиринта крысы используют то одни, то другие ощущения. Например, в открытом (эстакадном) лабиринте, расположенном в освещенном помещении, зверьки ориентируются при помощи зрения на внешние особенности самого лабиринта и окружающей обстановки. А в том же лабиринте, но в полной темноте или в закрытом со всех сторон крысы выучиваются выполнять движения в определенной последовательности, т. е. используют мышечные ощущения.

Научившись находить путь к пище в сухопутном лабиринте, крысы не теряются и в том случае, если лабиринт погружают в воду, они сохраняют правильную ориентацию в пространстве и добираются до целевой камеры вплавь. Не сбивает крыс с толку и изменение расположения лабиринта. Если зверьков, освоивших горизонтальный лабиринт, поместить в тот же самый, но поставленный вертикально, они довольно быстро, где карабкаясь вверх по сетке, его закрывающей, где проваливаясь вниз, с минимумом ошибок находят пищу.

С помощью лабиринта в поведении крыс был обнаружен интересный феномен. В опытах американского психолога Г. Блоджетта крысы одной группы обучались как обычно, а крысы другой группы не получали пищи в целевой камере. В первой группе число ошибок уменьшалось с каждым днем, а во второй оставалось примерно на одном и том же уровне. Через семь дней крысы второй группы впервые нашли в целевой камере пищу. В следующей же побежке число ошибок резко снизилось, вскоре зверьки перестали заходить в тупики, быстро пробегая через лабиринт. Значит, процесс научения шел несмотря на отсутствие пищевого подкрепления и крысы в это время научились большему, чем могло показаться. Такое научение, которое не проявляется до тех пор, пока не вводится пища или другой привлекательный для крыс стимул, Блоджетт и назвал «скрытым», или «латентным», научением.

Поведение крыс в условиях пространственного выбора направления движения изучалось Д. Кречевским. В аппарате из четырех последовательных блоков животное должно выбрать один путь из двух. Указателем правильного пути служило определенное положение дверец (закрытых или приоткрытых) или разница в освещении (темная и светлая дорожки). Положение дверец и освещение изменяли без какой-либо системы, так что животные не могли научиться проходить путь в таком лабиринте безошибочно. В этих условиях у крыс наблюдали относительно устойчивые типы поведения активного выбора направления движения. Кречевский предположил, что животное строит различные «гипотезы» и в соответствии с ними действует. Например, выбирает все дверцы, расположенные справа, независимо от того, темные или освещенные дорожки, открытые или закрытые дверцы. Крыса может действовать таким образом в течение нескольких опытов подряд, а затем отказывается от прежней гипотезы и выдвигает новую, например выбирает все дверцы, расположенные слева. Убедившись в ошибочности и этой тактики, она может еще и еще раз пробовать новые варианты поведения. Теория «гипотез» подверглась критике со стороны некоторых исследователей, а ее автора упрекали в переоценке умственных способностей крыс, в антропоморфизме. Но сам феномен — активный перебор типов поведения, изменение тактики при решении сложных пространственных задач, хотя с момента его описания прошло более полувека, продолжает интересовать исследователей.

Вот еще несколько примеров. Крыс выпускали в бассейн, в центре которого находилась скрытая под водой платформа. Встав на нее, животные могли отдохнуть (это и служило подкреплением). Поиск невидимой платформы — трудная задача. К тому же экспериментаторы варьировали условия опыта: давали зверькам возможность ориентироваться при поиске платформы на предметы вокруг бассейна, убирали ориентиры, меняли место выпуска крыс в воду. Оказалось, что крысы быстро корректировали свое поведение в соответствии с ситуацией. В одних случаях они улавливали пространственные отношения между платформой и находящимися вокруг бассейна предметами, в других использовали какой-то один ориентир, например источник света. Когда же внешние ориентиры отсутствовали, крысы все равно находили эту площадку для отдыха, но уже на основании собственных мышечных ощущений.

Но этим не ограничились попытки исследователей найти предел крысиной способности к ориентации. В последние годы в ход пошли радиальные