вкопанный.

В дверь, хромая, вошел человек в набедренной повязке и мокасинах. Револьвер в его руке был направлен на детектива. Кровь сочилась из раны в бедре, смешиваясь с краской, которой он намазался.

– Так это ты хотел стать нефтяным миллионером, Ричард! – сказал Харрисон.

Тот свирепо рассмеялся.

– Ага, и я им стану! И не поделюсь с проклятыми братьями, – братьями, которых всегда ненавидел, черт их побери! А теперь – не двигаться! Вы чуть не поймали меня, когда выстрелили через дверь. Но я не хочу рисковать! Прежде чем отправить вас в ад, я все вам расскажу.

Как только вы с Питером ушли на кладбище, я понял, что ошибся, раскопав только верхнюю часть могилы, – ведь вы наткнулись на твердую глину и догадались, что ее не вскрывали. Я знал, что мне придется вас убить, как и Питера. Я незаметно подобрал крысу, которую вы раздавили, и ее исчезновение сыграло на суевериях Питера.

На кладбище я поскакал через лес на быстрой лошади. Переодеться индейцем я задумал давно. Поскольку вы задержались на отвратительной дороге, мне удалось добраться до кладбища раньше. Правда, по пути я спешился и остановился, чтобы прикончить старого дурака Джоаша Салливана. Я опасался, что он увидит и узнает меня.

Затем я просто наблюдал, как вы раскапывали могилу. Когда Питер запаниковал и убежал через лес, я догнал и убил его, а тело принес сюда, в старый дом. А потом вернулся за вами. Я намеревался принести сюда ваше тело, или, скорее, ваши кости, после того, как, думал я, крысы покончат с вами. Но услышал, что пришел Джоэл Миддлтон, и мне пришлось бежать за ним – встречаться с этим дьяволом с пушкой позже у меня не было ни малейшего желания!

Я задумал спалить этот дом, оставив ваши тела внутри. Когда люди найдут среди пепла кости, они подумают, что Миддлтон убил вас обоих и сжег дом! И вот вы пришли сюда и попали прямо ко мне в руки! А потом молния ударила в дом, и он загорелся! О, боги сегодня на моей стороне!

В глазах Ричарда играл порочный, безумный блеск, но дуло пистолета не двигалось, и Харрисон стоял, беспомощно сжимая свои огромные кулаки.

– Вы ляжете здесь, с пулей в голове, рядом с этим дураком Питером! – продолжал распаляться Ричард. – И будете лежать до тех пор, пока ваши кости не сгорят и не рассыплются, и никто не сможет сказать, отчего вы умерли! Отряд застрелит Джоэла Миддлтона, не дав вымолвить и слова. Сол проведет оставшиеся ему дни в лечебнице! А я спокойно отосплюсь в своем городском доме до восхода, а затем проживу отмеренные годы в богатстве и с добрым именем. Меня никогда не будут подозревать… никогда…

Он смотрел в черный прицел, глаза горели, зубы меж накрашенных губ обнажились, будто волчьи клыки. Палец огибал спусковой крючок.

Харрисон в отчаянии припал к земле, готовый с голыми руками броситься на убийцу и попытаться противостоять без оружия горячему свинцу, извергаемому из черного дула, а затем…

Дверь пробили внутрь за его спиной, и в зловещем свете показалась высокая фигура в промокшем плаще.

Бессвязный вопль вознесся к самой крыше, и пистолет в руке изгнанника прогремел. Снова и снова он грохотал, наполняя комнату дымом, и раскрашенная фигура дергалась от разрывающего ее свинца.

В дыму Харрисон увидел Ричарда Уилкинсона: тот, падая, тоже пытался стрелять. Пламя прорвалось через потолок, и в его ярких бликах детектив разглядел раскрашенную фигуру на полу и высокого человека, в нерешительности стоявшего в дверном проеме. Ричард кричал в агонии.

Миддлтон швырнул свой опустевший пистолет к ногам Харрисона.

– Я услышал стрельбу и пришел, – прохрипел он. – Полагаю, вражда окончена!

С этими словами Джоэл рухнул безжизненным грузом, но Харрисон поймал его на руки.

Крики Ричарда достигли невыносимой высоты. Крысы лезли из своих нор: туда проникала текущая по полу кровь, сводя их с ума. Они превратились в хищную орду, не внимавшую ни плачу, ни огню, а движимую лишь собственным дьявольским голодом.

Они захлестнули и мертвеца, и умирающего темно-серой волной – и белое лицо Питера исчезло под ней, а крики Ричарда становились все ниже и приглушеннее. Умирающий корчился, наполовину скрытый за серыми тельцами, рвущими его, сосущими хлещущую кровь и срывающими плоть с костей.

Харрисон отступил через дверь, неся мертвого изгнанника. Джоэл Миддлтон, изгой и преступник, все же заслуживал лучшей участи, чем та, что досталась его убийце. Но чтобы спасти негодяя Ричарда, детектив не пошевелил бы и пальцем, даже будь у него такая возможность.

Впрочем, такой возможности не было. Кладбищенские крысы провозгласили собственную власть. Выйдя на двор, Харрисон осторожно опустил свою ношу на землю. Сквозь шум пламени все еще прорывались жуткие сдавленные крики.

Через пылающий дверной проем он увидел всю ужасную картину: окровавленная фигура, вертикально приподнявшись, пошатывалась на ногах, облепленная сотней яростно цеплявшихся тел. На миг детективу почудилось лицо, которое уже и лицом нельзя было назвать – лишь слепой, кровавой маской на черепе. Затем всю эту омерзительную сцену скрыла пылающая крыша, с оглушающим грохотом рухнувшая вниз.

На фоне неба взметнулись искры и поднялось пламя – в эту минуту стены повалились вовнутрь. Харрисон, потащив за собой мертвеца, побрел прочь.