неэффективным. У них нет реальной власти и контроля.

— Тогда мы дадим им такую власть, — сказал Астелян. — Мы принесем извинения за непреднамеренный конфликт и свяжемся с советом. Правительства государств будут вынуждены вести переговоры с нами через Комитет Наций, и из этого мы выкуем общую судьбу всей планеты.

— А если они откажутся? — сказал Белат, выпрямившись. — Мы просто дадим им больше времени, чтобы они увеличили мощь своих армий. И мало того, что дальнейшее оттягивание событий позволит им собрать свою мощь, к тому же они распространят пропагандистские слухи о своей воображаемой победе над нами.

— Мне претит не позволить этим людям решить проблему мирно, — стоял на своем Астелян. — Что будут думать о нас потомки? Чем бы сейчас был Калибан, если Император пришел бы с сомкнутым кулаком вместо открытой длани?

— С Калибаном все обстояло иначе, — сказал Белат.

— Потому что это твой мир? — спросил Астелян, шагнув к Белату.

— Потому что у нас был Лев, — уверенно произнес Белат. — У Императора не было другого выбора, кроме как вступить с нами в переговоры. Любое вторжение было бы неэффективным и стоило очень дорого.

— И лишь потому, что здесь не обитает примарх, мы не должны дать им шанса? — прорычал Астелян, встав напротив упорствующего Белата. — Их кровь и жизни стали менее ценны только из-за воли случая?

— Не случай привел Льва на Калибан, — с тихой уверенностью молвил Белат. — Нашего лидера привела судьба.

Мгновение Астелян ничего не говорил, а затем отступил назад, утерев пот со лба тыльной стороной руки.

— Я свяжусь с Комитетом Наций и объясню наши мирные намерения, — наконец сказал он. — Галедан, приготовь все, необходимое.

Капитан пошел к выходу и, проходя мимо Белата, бросил на него подозрительный взгляд.

— Я не могу согласиться с подобным курсом действий, — сказал Белат, как только дверь с шипением закрылась. И прежде чем Астелян смог ответить он поднял руку в умиротворяющем жесте — Ведь ясно, что мы не можем пойти на подобное. Нам следует послать весть примарху, чтобы узнать его волю.

Астелян рассмеялся, хотя в его тоне не было никакого веселья.

— Мы — Магистры Орденов Темных Ангелов, — презрительно сказал он. — Мы не можем бежать ко Льву или Императору всякий раз, когда сталкиваемся с трудностями. Мы командующие Легиона Астартес. Мы должны действовать, а не сомневаться. Желаешь отказаться, и вернутся на Калибан — твоя воля. Я же остаюсь здесь и свяжусь с советом.

— Это воссоединительная война, — выплюнул Белат. — То, что мы строим, важнее жизни пары людей, больше жертвы тысяч, даже миллионов. Ты мягок, и интересно, как Лев поймет твою нехватку храбрости?

Астелян с бессловесным криком схватил Белата за край нагрудника и с такой силой ударил его об стену, что пласкрит дал трещину.

— Я не потерплю от тебя непочтительности, — взревел Астелян.

— Как и я от тебя, — спокойно ответил Белат, сила в его взгляде пронизывала насквозь.

— Я сражался за Императора, и он поручил мне быть острием его копья, — низким и размеренным тоном произнес Астелян. — На дюжинах миров мой Орден сражался с врагами, о которых ты даже понятия не имеешь. Мы честно заработали боевые почести данные нам Императором Человечества, а я заслужил его уважение и похвалу.

— У меня тоже есть заслуги, — ответил Белат без единого признака трепета. — Я был первым, кого избрали в Астартес из моего ордена. Меня первым возвысили до звания Магистр Ордена. Я был воспитан в традициях, которые намного старше твоего Легиона, выходец с Терры. Многие поколения моих предков сражалось за орден Крыла Ворона, и в моих венах течет их кровь. Ты можешь с тревогой смотреть на наследие Калибана, но теперь он стал твоим домом. Его люди станут твоими людьми. Это мир Льва, а его традиции превратятся в традиции Темных Ангелов. И именно ему решать, насколько я ценен, но никак не тебе.

Астелян разжал захват и вздохнул.

— Я говорю это не ради того, чтобы оскорбить твое наследие, это была не угроза, но предупреждение, — тихо произнес Магистр Ордена. — К сражению нужно быть готовым всегда, но не следует нестись в него очертя голову. Ведь тогда война заберет не только жизни приговоренных тобою, но и твоих людей. По этой причине твои боевые братья прольют свою кровь, а некоторые — положат свои жизни на ее алтарь ради тебя. Разве ради них, не должен ли ты убедится, что то, что ты собираешься содеять — справедливо и неизбежно?

Белат развернулся и пошел к дверям. Уже возле них он остановился и оглянулся.

— Именно по твоей вине мы пришли к такому состоянию, — сказал он. — Я не могу простить этого, но могу позволить тебе воспользоваться шансом искупить вину. За тобой старшинство, а мне не хочется предавать огласке то, что я разошелся во мнениях с боевым братом.

С этими словами он открыл дверь и вышел, оставив Астеляна наедине со своими мрачными мыслями.