— Вероятно, вы падете в моих глазах.

— Что ж, я не стану врать с целью произвести на вас впечатление, Эй Джей. Одно из моих лучших качеств — это честность.

— А сами говорили, что наврали бы про аллергию на морепродукты.

— Да, но только затем, чтобы не ранить ваши чувства. Я бы никогда не стала врать о таких важных вещах, как лукум.

Они заказали еду, и Амелия достала из туго набитой сумки зимний каталог.

— Итак, «Найтли», — сказала она.

— «Найтли», — повторил Эй Джей.

Амелия листала список, безжалостно пропуская книги, которые Эй Джей точно не закажет, и останавливаясь на тех, с которыми были связаны самые большие надежды издательства. Для любимчиков у нее были припасены лучшие эпитеты. Некоторые из ее партнеров любили, чтобы она повторяла хвалебные отзывы, принадлежащие известным писателям, которые обычно печатают на задней обложке. Эй Джей не относился к их числу. Еще во вторую или третью встречу он назвал такие отзывы «кровавыми алмазами книжной индустрии». Теперь, когда Амелия узнала его чуть лучше, общение с ним перестало причинять ей болезненные уколы. Да и он проникся к ней некоторым доверием. Или это отцовство сделало его добрее? (Но подобные мысли распространителю лучше держать при себе.) Эй Джей дал обещание прочитать несколько пробных экземпляров.

— Надеюсь, это займет у вас меньше четырех лет, — сказала Амелия.

— Постараюсь управиться за три. — Он немного помолчал, а потом предложил: — Давайте закажем десерт. Наверняка у них припасен какой-нибудь мусс «Китовый ус».

— Фу, гадость! — фыркнула Амелия.

— Если не секрет, объясните, почему в том каталоге вам больше всего приглянулся «Цветок запоздалый». Вы молоды…

— Как сказать. Мне уже тридцать пять.

— Это молодость, — сказал Эй Джей. — Я к тому, что роман мистера Фридмана наверняка имеет мало общего с вашей жизнью. Вот я смотрю на вас и не понимаю, что вы нашли для себя в этой книге.

— О, мистер Фикри, это очень нескромный вопрос. — Она допила второй «Квикег». — Разумеется, меня главным образом покорил авторский стиль.

— Разумеется. Но этого недостаточно.

— Скажем так, я читала «Цветок» на фоне жуткого количества неудачных свиданий. Я романтик, но то время выдалось для меня не слишком романтичным. «Цветок запоздалый» — это книга о том, что настоящую любовь можно встретить в любом возрасте. Звучит банально, знаю.

Эй Джей кивнул.

— А вы? Что привлекло вас? — спросила Амелия.

— Качество письма, бла-бла-бла.

— Так нечестно! — возмутилась Амелия.

— Вы ведь не захотите выслушивать мою печальную повесть, правда?

— Конечно, захочу, — сказала Амелия. — Обожаю печальные повести.

Эй Джей в двух словах рассказал, что произошло с Ник.

— Фридман очень точно пишет о том, что значит потерять близкого человека. О том, что это не просто однажды случается, а повторяется снова и снова.

— Когда она умерла? — спросила Амелия.

— Уже довольно давно. Я был тогда чуть старше вас.

— Тогда это целая вечность.

Эй Джей пропустил ее укол мимо ушей.

— По идее «Цветок» должен был стать невероятно популярной книгой.

— Согласна. Вот думаю: может, попросить кого-нибудь прочесть отрывок на моей свадьбе?

Эй Джей не сразу нашелся с ответом.

— Вы выходите замуж, Амелия. Поздравляю. И кто же счастливый избранник?

Амелия бороздила гарпунчиком томатные воды «Квикега», пытаясь изловить креветку, самовольно покинувшую боевой пост.

— Его зовут Бретт Брюэр. Я уже собиралась махнуть на себя рукой, но тут на сайте знакомств объявился он.

Эй Джей проглотил последние горькие капли вина из второго бокала.

— Расскажите о нем побольше.

— Он военный, служит в Афганистане.

— Отличный выбор. Будете женой американского героя, — сказал Эй Джей.