ухо клипсы, уходила куда-то под воротник пиджака.

– Это ты вывел президента из здания? – развернувшись вполоборота на сиденье, спросил он Мохаммеда.

– Да, – дрогнул он словом.

– Как тебя зовут?

– Мохаммед, Мохаммед Салами.

Вновь повернувшись к лобовому стеклу, верзила что-то сказал в микрофон, потом несколько секунд слушал, одобрительно бодаясь головой с зеркалом заднего вида, и вновь повернулся к чужаку-пассажиру.

– Мохаммед, президент лично благодарит вас за проявленную выдержку и хладнокровие. От его имени хочу пожать вашу руку.

Он протянул исполинскую, как якорная лапа, ладонь и пожал, аж кости хрустнули, руку Мохаммеда.

– Куда вас доставить?

– Да мне бы в Фордо, – несмело промямлил Мохаммед. – У меня там остались машина, вещи, кое-какие бумаги…

– Это исключено? – тоном, не допускающим возражений, отрезал старший. – Там неизвестно что творится, к тому же мы не имеем права оставлять президентский кортеж. Назовите адрес в Тегеране.

Ничего не оставалось, как назвать свой домашний адрес в столице.

– А вы не знаете, что случилось на комбинате, – осторожно поинтересовался Мохаммед.

– Пока этого никто не знает. Произошел какой-то системный технический сбой, и все полетело к дьяволу. Все эти новые центрифуги – просто вразнос… Не хотел бы я оказаться там в эту минуту. Аллах великий хранит нашего президента. Он просто чудом остался жив…

Слушая этот диалог, доселе молчавшие угрюмые охранники теперь приняли незнакомца-попутчика за своего парня и уже скоро, абсолютно не стесняясь в выражениях, стали выяснять, как так получилось, что президент остался на заводе практически один и без охраны, и какое взыскание ждет каждого из них за проявленную беспечность.

«Мне бы ваши проблемы», – думал Мохаммед.

В машине президентской охраны было спокойно, безопасно, а неблизкий путь располагал к неторопливым размышлениям, тем более что подумать было о чем.

Например, о том, что катастрофа на обогатительном комбинате стала следствием действия американской программы, которая оказалась не столько разведывательной, сколько диверсионной. Теперь он в этом абсолютно не сомневался. Ему были неизвестны реальные разрушительные последствия в Фордо, но уже по тому, как вела себя компьютерная сеть завода, как ходуном ходили стены, пол и потолок, сам собой напрашивался однозначный вывод: ущерб был немалым. А сколько при этом погибло людей?.. Но самый главный вопрос, на который он пытался и не мог найти ответ: была ли авария случайно запрограммирована на эту дату или ее специально активировали в тот день и час, когда предприятие посетит президент Ирана. А если так, то это уже не просто диверсия, это террористический акт, покушение на жизнь президента другой страны. И он – Мохаммед Салами – главное действующее звено, исполнитель этой трагедии…

От этих дум ему стало не по себе. И даже тот факт, что он помог президенту выбраться из готового обрушиться здания, не успокаивал его. И грабителям товарищ, и каравану друг – его раздирала двойственность положения, в котором он оказался волей случая.

– А что мне сказать в университете, – промямлил он, обращаясь к начальнику группы. – Ведь моя командировка должна окончиться только через неделю?..

– Скажите, – повернул голову великан, – что вас досрочно откомандировали в связи с приездом президента.

«О-е-е… Знали бы эти ребята, – он с ужасом посмотрел на окружающих его президентских охранников-великанов, – что в машине рядом с ними лежит ноутбук и флешка, где еще совсем недавно была записана та самая программа, которая принесла столько тревог и бед. А человек, которому они только что объявили благодарность и даже пожали руку, виновен в покушении на жизнь президента Ирана…» Он и на мгновение боялся представить, что бы могло сейчас произойти, будь его грозные попутчики в курсе всех нюансов только что произошедших событий и его роли во всей этой заварухе. Съежившись в липкий и потный комок страха, он вжался в кресло и промолчал всю дорогу, лишь иногда односложно отвечая на обращенные к нему вопросы.

Часа через полтора бешеной гонки небольшая кавалькада блестящих черных машин въехала в ворота резиденции президента Ирана. Минивэн, где находился Мохаммед, притормозил у проходной еще на улице, и сотрудники службы безопасности молниеносно выскочили из машины, в которой остались лишь водитель да ученый. Еще немного времени, и вместе с прощальным рукопожатием охранника у дверей квартиры завершилась его командировка и путь домой. Попрощавшись, водитель тут же исчез на своей машине в извилистых проулках, будто его и не было.

Дома никого не оказалось, что, впрочем, было на руку Мохаммеду, и первое, что он сделал, вышел прогуляться, чтобы крадче и подальше от людских глаз сбросить в решетку ливневой канализации каинову метку – американскую флешку. Вернувшись домой, он включил телевизор, отыскал новостную программу. О событиях в Фордо ни официальное иранское информационное агентство ФАРС, ни другие новостные каналы – ни слова… Он принял душ, лег на диван, расслабился… А вечер был скрашен радостным семейным ужином по поводу окончания долгой поездки и возвращения отца семейства. Но было в этой радости и тягостное второе дно.