— Мы никогда не были вместе, — грубо отвечает он.

— А только что так мило нежничали друг с другом. Дэниел сказал, что вы созданы друг для друга.

— Да? — Рида это, кажется, забавляет. — Не знал, что Дэниел интересуется моей личной жизнью.

— Значит, Эбби — часть твоей личной жизни? — Я веду себя как мазохистка, задавая все эти вопросы.

— Что именно ты хочешь спросить? — Парень смотрит в левое зеркало, и мне не видно его лица.

Мне слишком неловко развивать эту тему дальше, поэтому я откидываюсь на спинку кресла.

— Ничего.

Через какое-то время я слышу его вздох.

— Слушай, в следующем году я уеду в колледж. И, в отличие от Г идеона, не буду возвращаться домой каждые выходные. Мне хочется какое-то время держаться подальше от этого города. От этой семьи. Да, мы с Эбби хорошо проводили время, но не с ней мое будущее. И я не собираюсь пудрить ей мозги — или какой-нибудь другой девушке, раз уж на то пошло — только потому, что хочу потрахаться.

Вот я и получила ответ на свой вопрос. Даже если я ему нравлюсь — хотя он был осторожен в своих словах, — он не будет ничего предпринимать. При первой же возможности Рид уедет отсюда. Следовало бы восхититься такой честностью, но мне не до того. Какая- то глупая часть меня всем сердцем желает, чтобы Рид заявил, что он хочет только меня, и никакие принципы не помешают ему добиться взаимности. Боже, я совсем двинулась.

Я отворачиваюсь от него и наблюдаю, как за окном проносится город.

Потом, устав от тишины, я вдруг спрашиваю первое, что приходит на ум.

— Зачем ты дерешься? Это из-за денег?

Он начинает хохотать.

— Нет, конечно! Я дерусь, потому что от этого мне становится легче.

— Это из-за того, что ты не позволяешь себе спать с Эбби? Поэтому тебе так необходимо отлупить парочку парней и выпустить пар? — Слова соскальзывают с языка быстрее, чем я успеваю понять, что только что сказала.

Рид останавливает «Ровер», и, оглянувшись по сторонам, я с удивлением обнаруживаю, что мы уже дома. Он, наконец, снимает солнечные очки и смотрит прямо на меня.

В горле тут же пересыхает.

— Что такое?

Рид протягивает руку и берет прядь моих волос. Его костяшки в паре сантиметров от моей груди, и требуются сверхчеловеческие усилия, чтобы не прильнуть к нему, не прижать его ладонь к себе.

— Ты и правда думаешь, что это из-за Эбби я не сплю по ночам?

— Не знаю. — Я умолкаю. — Я не хочу, чтобы из-за нее.

Задержав дыхание, я жду его ответа, но он отпускает мои волосы и хватается за дверную ручку.

Не поворачиваясь ко мне, Рид произносит:

— Дэниел хороший парень. Возможно, тебе стоит дать ему шанс.

После его ухода я остаюсь сидеть в машине, чтобы собраться с мыслями. Никто из нас не говорил напрямую, но теперь он все знает. Я выдала свои чувства, и Рид сказал мне держать их при себе. Он сделал это деликатно, но и чистое лезвие режет больно.

Когда я вхожу в дом, Брук сидит у бассейна. Похоже, ей стало лучше после того, как она напилась вчера. Она что-то говорит Риду, который стоит рядом с ее шезлонгом, словно каменное изваяние, в то время как ее рука поглаживает его голень. Точно так же она трогала Гидеона, и мне становится интересно, почему братья позволяют ей это. Я же знаю, что они ее терпеть не могут. И у Каллума есть лишь один способ наладить отношения со своими сыновьями — дать отставку Брук.

Чувствуя себя одинокой и раздраженной, я отправляюсь к Истону. Он лежит на своей кровати и смотрит какую-то передачу про автомобили, где разбирают тачку, потом снова собирают, и в итоге она становится похожа на мультяшную машинку.

— У нас миряшки? — Широко улыбается он, завидев меня.

— Что это за слово такое? — входя в его комнату, спрашиваю я.

— Слово как слово.

— Дурила тоже слово, но вряд ли ты найдешь его в словаре.

— Ты назвала меня дурилой?

— Не-а, ты просто обычный старый добрый засранец.

— О, спасибо, маленькая сестренка.

— Мы с тобой вообще-то одного возраста. — Я закатываю глаза и залезаю на кровать рядом с ним. Истон двигается, чтобы дать мне больше места.