не такими красными, и все, я готова.

Но прежде чем выйти из комнаты, я запихиваю все вещи в рюкзак и накидываю лямку на плечо. Он будет со мной везде, пока я не найду место, где можно будет его спрятать.

Я прохожу мимо четырех дверей, и вот она, лестница. Коридор, куда выходит дверь моей комнаты, такой широкий, что по нему можно прокатиться на одной из машин Каллума. Точно говорю, это место когда-то было гостиницей, потому что в голове не укладывается, как у одной семьи может быть такой огромный дом.

Кухня, куда спускается лестница, кажется необъятной. Две плиты, островок с мраморной столешницей, нескончаемый ряд белых шкафчиков. Я замечаю раковину, а вот холодильник и посудомоечную машину не вижу. Наверное, в недрах дома есть еще одна кухня, и меня все-таки, несмотря на заверения Каллума, отошлют туда скрести полы. Вообще-то, я не против. Мне будет куда спокойнее, если я буду получать деньги за настоящую работу, а не за то, чтобы ходить в школу и быть нормальным подростком. Ну вот кто получает деньги за то, что нормально себя ведет? Никто.

В дальнем конце кухни стоит массивный стол, прямо у окон, тоже от пола до потолка, из которых открывается вид на океан. На четырех из шести стульев сидят братья Ройалы. В школьной форме — белые рубашки навыпуск и прямые брюки цвета хаки. Синие пиджаки висят на спинках стульев. И каждому из парней удается выглядеть сногсшибательно, но с налетом грубой мужественности.

Это место похоже на Райский сад. Прекрасный, но полный опасности.

— Как тебе приготовить яйца? — спрашивает меня Каллум.

Он стоит у плиты, в одной руке лопатка, во второй — два яйца. Поза у него не очень уверенная. Быстрый взгляд на братьев подтверждает мои подозрения. Каллум не часто готовит.

— Яичница-болтунья будет в самый раз. — Никто не сможет испортить яичницу.

Он кивает и показывает лопаткой на большую дверцу рядом с собой.

— В холодильнике есть фрукты и йогурт, а булочки вот тут, прямо за мной.

Я подхожу к шкафу и открываю его, преследуемая гнетущими, злыми взглядами четырех пар глаз. Это как первый день в новой школе — когда все решают, что будут ненавидеть новенькую, без всякой причины, просто так. Включается свет, и мне в лицо ударяет холодный воздух. Скрытые холодильники. Конечно, зачем кому-то знать, что у вас есть холодильник? Бред какой-то.

Я вытаскиваю контейнер с клубникой и ставлю его на столешницу.

Рид бросает салфетку на стол.

— Я все. Кого подвезти?

Близнецы отодвигают свои стулья, но еще один брат — должно быть, Истон — качает головой.

— Сегодня я забираю Клэр.

— Мальчики, — предупреждающе произносит их отец.

— Все нормально. — Я не хочу становиться источником ссоры или напряжения между Каллумом и его сыновьями.

— Все нормально, папа, — язвительно говорит Рид и поворачивается к своим братьям. — Через десять минут уезжаем.

Они дружно выходят за ним, как стайка утят. Или, правильнее, как рота солдат.

— Прости. — Каллум тяжело вздыхает. — Не знаю, что их так расстраивает. Но я все равно хотел отвезти тебя в школу сам. Хотя надеялся, что сыновья будут более… приветливыми.

Запах гари заставляет нас обоих развернуться в сторону плиты.

— Вот дерьмо! — ругается Каллум.

Я подхожу к нему и вижу черную свернувшуюся массу. Мужчина печально улыбается.

— Я никогда не готовил, но решил, что с яйцами точно смогу справиться. Похоже, ошибался.

Значит, он ни разу в жизни не готовил, но решился на это из-за какой-то незнакомой девчонки, которую привел в свой дом? Теперь понятно, откуда такая неприязнь.

— Вы сильно хотите есть? Потому что я вполне обойдусь фруктами с йогуртом. — Свежие фрукты мне доводилось есть не часто. Да и вообще, свежие продукты — это привилегия богатых.

— Если честно — умираю с голоду. — Мужчина жалобно смотрит на меня.

— Я смогу приготовить яйца… — и прежде чем я успеваю закончить фразу, Каллум достает упаковку бекона, — с беконом, если он у вас есть.

Пока я готовлю, Каллум стоит, привалившись к столешнице.

— Пятеро мальчишек, значит? Настоящая головная боль.

— Их мать умерла два года назад. Они пока так и не пришли в себя. Никто в нашей семье еще не смирился с этой утратой. Мария была связующим звеном между всеми нами. — Он проводит рукой по волосам. — Я редко бывал дома до того, как она умерла. «Атлантик Авиэйшн» переживала не лучшие времена, и я мотался по всему миру, заключая сделки. — Каллум прерывисто вздыхает. — С бизнесом мне удалось все уладить… а вот с семьей все еще в