что-то говорил, но его слова утопали в ее пронзительном хохоте. — РАЗВЕ ВЫ НЕ ВИДИТЕ?
Чернила расплывались от воды, и на бумаге свернулась кольцами змея с распростертыми черными крыльями и тонкой шкурой, под которой билось сердце.
— Уже скоро, совсем скоро… — Наоми снова оглянулась через плечо, потом еще и еще, уверенная, что змей на пороге, она его чуяла, ошибки быть не могло: этот запах она узнала бы где угодно… Да и другие девочки, похоже, тоже заметили змея: Хэрриет, та, в желтом платье, хохотала и так сильно поворачивала голову, что было странно, как она не свернула себе шею, и близнецы, которые жили через дорогу от Наоми и ни с кем никогда толком не разговаривали, даже друг с другом, крутили головой влево-вправо, влево-вправо и смеялись.
Кора с ужасом наблюдала, как от парты рыжей девчонки смех распространяется по классу, миновав Джоанну, словно поток воды, огибающий камень. Казалось, ученицы услышали презанятную шутку, которую взрослые пропустили мимо ушей, — одни девочки смеялись, зажав рот рукой, другие хохотали, запрокидывая голову, и хлопали ладошками по парте, точно старухи, которым рассказали сальный анекдот. Наоми, с которой все это началось, выдохлась и теперь лишь хихикала, положив руки в лужицу воды и чернил на бумаге, то и дело озиралась через плечо и принималась хихикать громче. У малышки в желтом платье, сидевшей у самой двери, от смеха хлынули слезы; она не оглядывалась через плечо, а развернула стул, села лицом к двери, схватившись за щеки, и бубнила, судорожно вздыхая: «Кто не спрятался, я не виновата, кто не спрятался, я не виновата».
Мистер Каффин, вне себя от испуга и злости, теребил галстук, кричал: «Хватит! Прекратите!» — и в ярости оглядывался на бледную как полотно гостью, которая сжимала руку Джоанны. Наоми скрючилась и так расхохоталась, что стул покачнулся, она упала на пол, и крик ее перекрыл глупый гомон. Смех тут же начал угасать. Наоми схватилась за шею.
— Больно, — сказала она, — почему у меня болит шея? Что вы сделали?
Моргая и покачивая головой, она обвела удивленным взглядом притихших одноклассниц. Малышка Хэрриет неудержимо икала, завернув край желтого подола; одна или две старшие ученицы подошли утешить плакавшую у перевернутого стула девочку, которая держалась за опухшее запястье.
— Джоанна? — Наоми посмотрела на подругу. — Что случилось? Неужели это я? Что я опять натворила?
