трех. И еще пару пишу бесплатно: для своего удовольствия и чтобы форму не терять. А самое смешное — это когда что-нибудь реальное присылают. Недавно — прикиньте! — прислали набор сковородок. Я их обратно отослала, конечно, я жареное вообще не люблю, а моя подружка меня очень ругала: дура, говорит, надо было брать, что тебе, трудно фигню какую-нибудь написать? Но я же потребитель-профессионал! — Тут Маша обаятельно и хитренько мне улыбнулась. — Стало быть, у меня должна быть своя профессиональная гордость и честность. Да мне денег и так на всё хватает, у меня потребности небольшие. Путешествовать я не люблю, мне больше видео и фотки на диване смотреть нравится, единственный расход — поесть обожаю и еще люблю разные кухни пробовать, но это последнее время тоже иногда получается на халяву…
— Вы с мужем можете совершенно успокоиться, — сказала я матери Маши. — Ваша дочь — одна из самых творческих и честных молодых особ, которых я встречала за последнее время. И все, что вы туда вкладывали, вы вкладывали не зря. Оно работает.
— Правда? — мать глядела недоверчиво.
— Чистая правда, — ответила я и подумала, что в моей коллекции, безусловно, прибыло.
Аутизм и профориентация
— Мы к вам из Тюменской области приехали.
Молчание. Интересно, кто такие «мы»? Передо мной — одна женщина. Обычная, средних лет, правильные черты лица.
— Далеко, — говорю я. Надо же что-то сказать.
— Да, не близко. Я, наверное, должна вам рассказать…
— Было бы неплохо… — Я гашу ухмылку, потому что мало ли что у них там.
— С самого начала?
— Давайте с начала, — вздыхаю я. Загадала: наверное, начнет со своих сложных отношений с матерью.
— Мы с мужем родились, жили и учились здесь, в Петербурге. На журналистском факультете. Потом работали. Успешно. Делали карьеры. Он вообще-то хотел писателем стать, а мне нравилась социальная тема, это тогда было на подъеме, и я про все это много писала для разных изданий. И вот однажды меня пригласили работать в Москву. Муж обрадовался: оказывается, он тоже давно хотел в столицу, считал, что там живая жизнь, а здесь все- таки немного болото, и вот — случай. Мы подключили всех знакомых и нашли ему тоже работу. Все складывалось. И тут выяснилось, что я беременна. Мы вообще-то хотели ребенка, но всё как-то не могли сосредоточиться. И вот оно само получилось, и поэтому мы обрадовались и решили: быть по сему. Поедем в столицу, родим москвича, будем по очереди с ним сидеть, потом отдадим его в хороший садик по системе Монтессори, потом в гимназию, далее — везде. Сказано — сделано. Новый город, новые знакомства, новая жизнь, мы были счастливы, я так думаю.
Я работала в редакции до последней недели. Чуть ли не из роддома материал дописывала. Сына назвали Павлом, Павлушей. Вроде всё было ничего, врачи нам ничего не инкриминировали, единственное, что я буквально сразу заметила, — он как-то чрезмерно реагировал на любые громкие звуки. Практически каждый раз заходился в истерике, и не успокоить. А так — младенец как младенец. Мы с мужем действовали по плану, сидели с ним по очереди и оба умудрялись как-то работать. А потом однажды муж спросил: слушай, а он тебя узнаёт? Ему вроде бы пора уже… Я усмехнулась: наверное, узнаёт, я его все-таки еще грудью кормлю, и он каждый раз где поесть — безошибочно находит. Муж тогда продолжать этот разговор не стал.
Если без громких звуков, то Павлуша был малышом удобным: дашь ему игрушек, коробочек каких-нибудь — он с ними и возится.
— В глаза смотрел? Ручки тянул? — спросила я.
— Многие потом спрашивали. Можно я вам врать не буду? — Я кивнула. — Не помню… Спохватились мы года в два: пора отдавать в ясли, а он сам не ест, не говорит и как будто ничего не понимает, только телевизор умеет включать. Проконсультировалась я с психологом, она сказала: да вы им не занимались практически, чего ж вы хотите. Будете к нам в центр на развивающие занятия ходить, дома делать упражнения, всё и наладится. И вот тут началось…
— Сопротивлялся?
— Не то слово. Совсем не то. Как будто наш ребенок озверина напился. Любая попытка что-то попросить, уговорить, заставить… Бешеная ярость, вопли, гнев, кидался с размаху на стены, на стекла, всё крушил… Если рядом оказывались дети или взрослые, мог запустить в них чем угодно. Потом часами сидел или даже стоял, глядя в стену. Какие уж тут развивашки!
Я попробовала с ним заниматься дома. Та же реакция. Муж тоже попробовал. То же самое, только в профиль. Сходили еще к одному психологу. Тот сказал: он вами манипулирует, надо его заставить, показать, что вы главные. Попробовали заставить. Он разбил себе голову и прокусил мужу ладонь, едва ли не насквозь, шрам до сих пор виден. Не кусал даже, а рвал, как волки рвут.
— Когда добрались до психиатра?
