Остальные расхохотались, но Поу все не понимал, как себя вести.

– Все будет пучком, – успокоил блондин. – Ты нормально разобрался. – И улыбнулся. – Я Ларри. Известный как Черный Ларри. Можешь называть меня Черный Ларри или просто Ларри, мне насрать, честно.

Другие двое тоже назвали себя. Дуэйн, бритоголовый добряк, и Кловис, тот, что в шапке, натянутой до самых глаз. Кловис был шире в плечах, чем Поу, и весил не меньше трех сотен фунтов.

Поу оглянулся, есть ли еще кто во дворе. Двери в главное здание все так же закрыты, на улице ни души.

– А что, те парни здесь всем заправляют? – спросил Поу.

– Кловис, – удивился Черный Ларри, – наш юный друг спросил, заправляет ли здесь наш чернокожий братишка?

Кловис неуловимым движением поправил шапку и ответил:

– Похоже на то.

Черный Ларри шумно вздохнул.

– Во-первых, – сказал Кловис, – ты что, видишь здесь этих мелких бакланов или они таки остались за долбаной дверью? Во-вторых, бросай свои тупые подначки.

– Простите, – поспешно поправился Поу. – Я здесь новенький.

– Мы, бля, в курсе, – фыркнул Кловис.

– Мне даже обвинение пока не предъявили.

– Не, вы только послушайте.

– А вот об этом не надо трезвонить на всех углах, – посоветовал Дуэйн. – Никому не надо этого знать, кроме нас.

– Простите, – повторил Поу. Он понимал, что постоянно лажает, но не знал, что надо говорить. Лучше помолчать, наверное.

– Все нормально, – успокоил Черный Ларри. – Ты среди друзей.

– Но тебе надо держать ухо востро, взбодриться и быть покруче, – сказал Кловис. – Каждый будет приматываться к тебе, пока ходишь с такой мрачной готской рожей. Неважно, хорошо ты дерешься или нет, если ты похож на чертова клоуна.

Двое других парней дружно кивнули.

– Ладно, – буркнул Поу. – Слышу.

– Надо же, он нас слышит, – довольно ухмыльнулся Кловис.

– Слышу, – повторил Поу. – Отчетливо.

Он тоже улыбнулся, а следом и все остальные, кроме Кловиса, который мрачно покачал головой.

– Нам с ним надо бы пройтись, – сказал Дуэйн, – чтобы он мог помыть руки как следует. У этого придурка был нож.

– У Малыша? – уточнил Черный Ларри.

– Ну.

– Кто такой Малыш?

– Тот, кому ты врезал. Больной он.

У Поу, наверное, был озадаченный вид.

– СПИД, – объяснил Дуэйн. Он заставил Поу вытянуть руки и, держа их почти нежно, внимательно осмотрел, запястье разрезано, и на нем засохшая кровь, но непонятно чья. – Мыло у тебя есть?

– Нет.

– Я дам тебе, у меня в камере найдется лишнее.

– А потом пускай не высовывается некоторое время, – распорядился Черный Ларри. – Пока мы не разрулим это дело.

Дуэйн кивнул и направился к дверям. Но Поу медлил, ему вовсе не улыбалось возвращаться в камеру в компании здоровенного татуированного скинхеда. Парни это поняли и заржали.

– Не ссы, – утешил Дуэйн. – Я не буду ничего совать в твою бедную жопу.

У Дуэйна оказалась отдельная камера, на полу три коврика, а на окне трогательная голубая занавесочка с Девой Марией. Камера располагалась в торце блока, так что сюда попадал свет и из большого окна в коридоре.

– Из хосписа притащили, – кивнул он в сторону занавески.

Поу тщательно вымыл руки, теперь они пахли лавандой. Не тюремное мыльце, однако. Таким мылом, наверное, Ли пользуется, пахнет похоже, и он вымыл руки еще разок.

– Как, интересно, такая хрень сюда попадает.

– Есть десять миллионов способов. Инспекторы, надзиратели, ходят туда-сюда раз в день уж точно.