Дождавшись, что его слова дойдут до всех, и с удовлетворением заметив их согласные кивки и одобрительные взгляды, Атей снова повернулся к Ма’Тхи.

– Что скажешь, Утренняя Роса?

– Ваша светлость, Зеленая роща очень хороший дом. Помимо «детей леса», с нами уже живут несколько семей людей, альвов и полукровок. Те, кто привык жить в лесу и лесом. Семья бортников-людей уже даже нашли дупла нескольких пчелиных семей и взяла их на контроль. Воины же рода патрулируют не только рощу, но уже ушли и в соседний лес, тот, что идет в восток к Резену.

– Хорошо, Ма’Тхи, я понял, – сказал князь и улыбнулся. – Пока все на сегодня, а сейчас надо пойти с «мышатами» познакомиться.

Морозный воздух обжигал легкие. Вроде и небольшой мороз был, но после затяжных дождей, когда казалось, что сырым воздухом можно запросто захлебнуться и его хватало. К вышедшему перед замком князю, словно мотыльки на свет, со всех углов крепости стали собираться ваиктаироны. В разношерстном снаряжении, со свежими татуировками на щеках (и когда только успели?), горящими преданными глазами, они останавливались в двух десятках шагов перед ним, продолжая поедать взглядом Айтерианна. Среди них уже не было изможденных разумных с обреченным взглядом, которые ожидали только одного – когда нить их жизни оборвется. Молодые парни и девушки уверенно сжимали рукояти разномастного оружия, желая скорее доказать свою верность новой семье.

– Ката, – кивнул на молодежь князь, – ты бы присмотрела за ними. У них такие взгляды, будто каждый разумный потенциальный враг. Как бы недоразумений не случилось.

– Есть немножко, родитель, – согласилась с ним девушка. – Они сейчас доверяют только себе и волкам. Как ни странно это звучит. Ну и «верным» еще. А их здесь только трое – Лайгор, Аршаль и Аламгир. Но ты не переживай, Ейган с ними уже провела первую беседу, а сегодня вечером и я поговорю. Пока Анэхит не появится в Оплоте, придется взять всю воспитательную работу на себя. А вот когда она прибудет, я с удовольствием скину всю эту ораву на ее плечи. Пусть с Ашрафом воспитывают молодежь. Меня же вполне устраивает то положение, что я занимаю сейчас. Быть личной «тенью» Айтерианна – большего мне не надо.

– А что, кто-то метит на твое место? – усмехнулся Атей.

– Не, – покачала она головой. – Место возле тебя, что занимаем я, близняшки и Птаха, даже не обсуждается. Но ты не представляешь, родитель, какие интриги разворачиваются по поводу того, кто будет личными «тенями» Ви и Даринки. Хотя и там их ждет сюрприз в виде Минуа, Даная и Шерия.

– Ни княжества, ни княжеского двора, – покачал головой Призрак. – А туда же – на интриги потянуло. Пусть эту дурь из своих голов выкинут к хургам, – князь перешел на жесткий тон. – Скоро вокруг нас столько грызни будет, устанем отбиваться. И вообще, такое слово, как интрига, и все, что оно характеризует, пусть навсегда забудут.

– Да сказали уже об этом. Не волнуйся, – успокоила его Катаюн.

Ближники, маги, все, кто вышел с князем из замка, давно отстали от него. Еще недавно совсем незнакомые разумные остановились на нижних ступенях широкой лестницы и теперь увлеченно о чем-то спорили, не обращая внимания на удаляющегося Призрака. А тот в сопровождении своих неизменных спутников продолжал идти вдоль почти правильного строя ваиктаирон, отвечая на их приветствия и вглядываясь в новые и пока незнакомые лица. Когда они принимали его кровь, Атею было как-то не до этого. Да и не видел он почти никого, потому что был занят тем, что периодически обновлял стремительно зарастающий разрез, из которого вытекала его кровь.

Стремительно метнувшаяся из ближайшего ряда размытая фигура была обречена изначально. Несмотря на новые возможности, которые обрела уже довольно взрослая девушка-ваиктаиронка с принятием крови Айтерианна, она не успела преодолеть и половины расстояния до фигуры Призрака.

С открытым в отчаянном крике ртом, безумными глазами и обнаженным оружием она кинулась в сторону Атея. И все движения, и порыв воительницы не позволяли двояко толковать ее устремления и цель. Но уже после первых пяти стремительных шагов, она вдруг запнулась, ее лицо исказилось в гримасе невыносимой боли, а еще через долю мгновения в ее тело с чавкающим звуком стали втыкаться различные по назначению, форме и качеству острые железки. И когда тело упало на площадной камень, вес клинков, что застряли в нем, раза в два превосходил вес самой девушки.

Но и это было еще не все. Практически одновременно с первой девушкой к Призраку устремилась еще одна фигура с обнаженным оружием, а три другие, едва взявшись за рукояти своих клинков и сделав первый шаг в направлении князя, вдруг безвольными кулями свалились на брусчатку, задергавшись, словно в падучем припадке. Метнувшегося же вслед за девушкой парня перехватили Сай и в мгновение ока обернувшийся Палак.

Первый, вылетев из-за спины Атея и одним длинным прыжком преодолев разделяющее его и нападавшего расстояние, ударом сильной лапы перебил ему хребет, отправив изломанное тело в полет, прямо под оскаленную морду волка, который и завершил начатое Котом, впившись в незащищенное горло клыками.

– СТОЯТЬ, – только и успел крикнуть Призрак, увидев, как две фигуры, что свалились в падучей, уже похожи на две окровавленные бесформенные кучи непонятно чего.

Устремленные к последнему живому воину клинки, буквально в волоске от его тела остановились.

– Мне нужен хоть один, кто сможет ответить на мои вопросы, – уже спокойнее сказал князь. Потом повернулся к Тахере, показал ей наручи с пустыми потайными ножнами (тело среагировало быстрее мысли) и, кивнув в сторону утыканного железом тела, добавил. – Птаха, найди мои ножи.