Проснувшись от писка будильника, в полной темноте, чуть не…

Оказалось, «добрый Михалыч», мало того что переставил будильник — на два часа позже, так еще и шторы закрыл…

«Пожалел волк кобылу», как говорится в народе…

В результате — завтрак я проспал, на работу — опоздал.

Переодевшись в рабочую одежду, с множеством карманов и хлястиков, накинул «аляску» и, рысью, побежал на свое рабочее место.

Первый этаж встретил меня тишиной.

Пнув, по привычке, нарисованный кабель канал и привычно чертыхнувшись, рванул по лестнице, на второй.

— Э-э-э-э… Хьюстон… У нас — проблемы! — Пискнула рация у меня на боку. — Третий, этаж. Левое, крыло…

Стягивая на ходу «аляску», начал прикидывать, какие именно проблемы, имеет в виду Леша Ковальский — наш записной певун и бывший семинарист.

— Ванечка! Тебя можно, хоть на минуту — оставить без присмотра?! — Михалыч уже был на месте ЧП и распекал, за что-то зацепившегося на стене, МэдВедя. — Ящерр же написал, черным по русскому! Красным — Выделил! Работать — в перчатках!

— Что случилось? — Толкнул я в бок, Кострова.

— Медведь — приклеился… — Согнулся напополам, Димочка.

— Ф-ф-фу… — Вздохнул я, с облегчением. — Я, думал — проблемы…

— Ящ… Андрей! Ты посмотри, на этого… Медведя! — Заметил меня бригадир. — Два часа работы — и первое ЧП…

Подойдя поближе, понял — ЧП.

Мэда, поставили на самую простую работу — наносить клеевой состав, на штробу.

Нанес, блин…

— Отрывай! — Потребовал я.

— Больно… — Пожаловался Ванечка.

— А ты — резко! — Посоветовал «Химичу».

Мэд тяжело вздохнул, набрал полную грудь воздуха и рванул руки, от стены.

«Хрусь!» — Сказала штукатурка.

«Чпок!» — Сказала пятая точка МэдВедя, усаживаясь в электроподъемник.

«!» — Выдохнул бригадир.

Бригада, провожая взглядом удаляющегося Мэдведя, выла и каталась по полу, от смеха.

Пока электроподъемник не въехал на лестничную площадку…

— Ваня… — Бригадир, наплевав на приличия — закурил. — Вот скажи, пожалуйста… Каким образом?!

МэдВедь, разглядывая свои руки, с приклеевшеся штукатуркой, печально пожал плечами.

На его счастье, электроподъемник, был рассчитан на езду по лестничным маршам…

— Руки, покажи! — Бригадир, придирчиво осмотрел заштукатуренные гробарки Вани. — Сжать, сможешь?

«Хрусь!»

На пол посыпалась крошка, отлетая с рук Ванечки.

— Чисто! — Заявил МэдВедь, через минуту и хлопнул в ладоши, взметнув вверх, пыль.

— Андрей… — Михалыч устало вздохнул. — Забери, его… Пожалуйста… Может, он хотя бы рядом с тобой… Не будет столь опасен… Для себя, самого… А?!

— Э-э-э-эх, дубинушка — Ухнем! — Донеслось со второго этажа.

Звучный бас Алексия — семинариста, исключенного из семинарии, за «неудобные» вопросы, заставлял стены дрожать!

И ведь не скажешь по виду, что этот 22-х летний, не высокий и хрупкий парень, способен петь Таким басом!

— Е-е-еще-е-е — У-у-у-ухнем!

— Спасибо, Михалыч, что поспать, дал… — Вспомнил я.

— Вобщем, забирай медведя, к себе. — Распорядился бригадир. — Первый этаж мы растянули… Осталось — «зачакать» и «обжать». Будет тебе — помощник… Только — шуруповерт ему не давай. Засверлится…

Ванечка широко улыбнулся.

— Уйди, грех! — Не выдержал бригадир. — Ящерр… Если он… Еще раз! Виноватый — Ты! Понял?!

— Ваня… Беги! — Скомандовал я.

Если Лепажный начал объясняться междометиями — пора сваливать!

Ссыпавшись по лестнице, до первого этажа, мы с МэдВедем, расхохотались.