подрагивали.

— Что-то мне это напоминает, — обронила София, непослушными руками развязывая шнурок капюшона и стягивая с себя сырой плащ. Не особо надеясь, что он высохнет, девушка все же аккуратно разложила его на полу. Зубы принялись отстукивать известный лишь им одним ритм.

Ругару усмехнулся, с трудом сдерживая ползущую на губы улыбку, и решительным шагом направился вглубь пещеры. Остановившись перед жмущейся к стене девушкой, он развернулся и плавно опустился рядом — плечом к плечу, едва задевая ее рукой.

— Как думаешь, попаду я когда-нибудь домой? — неожиданно спросила она, чувствуя сквозь одежду жар его кожи.

Марк повернул голову, сверля ее бледный профиль внимательным взглядом, а затем едва заметно пожал плечами. Имевшийся у него ответ на этот вопрос вряд ли пришелся бы ей по душе.

— Дома я все выходные проводила в баре, — сказала София, пытаясь заполнить гнетущую тишину. — Каждый вечер как две капли воды похож на предыдущий. Но ты все равно продолжаешь ходить туда, словно чего-то ждешь.

Ругару молча запрокинул голову назад, оставив ее слова без ответа, и облокотился о стенку. Глаза прикрыты, скрещенные руки покоились на груди — но почему-то девушка была уверена, что он внимательно ее слушает.

— Я ненавидела это постоянство. Жила, все время ощущая, будто судьба ускользает от меня. И вот наконец-то что-то произошло. А я… — София запнулась, горько хмыкнув. — Вся моя жизнь была подвержена контролю, а теперь я не знаю, что будет завтра. И мне страшно. Просто до ужаса страшно.

На какое-то мгновение в пещере повисло густое молчание. Марк распахнул веки и склонил голову набок, украдкой наблюдая, как девушка нервно кусает губы, мнет длинные пальцы.

— Возможно, скажу жуткую банальность, но бояться — нормально, — наконец сказал он, усмехаясь. — Чувства — это то, что делает нас теми, кто мы есть.

София кивнула и, стремительно к нему развернувшись, неожиданно выпалила:

— Спасибо. Я так и не успела поблагодарить тебя. За то, что спас.

Ругару замер, думая, что ослышался.

— Вообще-то уже не в первый раз, — ответил он после короткой паузы.

Девушка сначала нахмурилась, а затем неожиданно расхохоталась, хватаясь руками за живот. Смех вышел нервным и слегка истеричным.

— Как я понял, бар — это что-то вроде таверны? — неожиданно спросил мужчина, когда София затихла, и неуверенно на нее посмотрел. — Тогда с утра, если хочешь, выпьем в местной таверне по пиву.

«С чего это он вдруг стал таким добрым?», — подозрительно подумала девушка, но мысль быстро утонула в нахлынувшей вспышке эмоций.

— Так у вас есть пиво? — воскликнула она, с горящими глазами подаваясь к Марку. Он кивнул, и, быстро позабыв про страх, девушка удовлетворенно откинулась обратно. — Тогда меня даже не смутит тот факт, что все это будет происходить утром.

Ругару скривил губы в улыбке, следя за ее чересчур довольным выражением лица, а затем, не выдержав, все-таки засмеялся.

— Ты чего? — удивилась София, вскидывая брови. И только сейчас осознала, что со дня их знакомства впервые слышала его смех.

Марк повернулся к ней, с трудом удержавшись, чтобы не захохотать еще больше, и замотал головой.

— Попробуй поспать, — предложил он, скрещивая на груди руки.

«Давай, спроси у него», — приказала себе София, но в ответ лишь молча кивнула и отвернулась, прикрыв глаза.

«Трусиха», — подумала она, слушая его размеренное дыхание за спиной, а затем провалилась в беспокойную дрему.

— Просыпайся, — раздался над ухом тихий голос, а затем чьи-то руки встряхнули Софию за плечи, безжалостно вырывая из сна. С трудом разлепив веки, девушка различила перед собой бледное, непривычно обеспокоенное лицо Марка и мигом села.

— В чем дело? — спросила она, невольно напрягаясь.

— Ты разве не чувствуешь? — ругару плавно поднялся на ноги и, в птичьем движении склонив голову набок, обернулся к выходу. София скосила глаза в ту сторону, напряженно вглядываясь в образовавшееся между камнями черное отверстие, и замерла, прислушиваясь. Ветер внезапно стих, а дождь перестал барабанить по земле. И только-то.

— Сиди тихо, — бросил мужчина и, ничего не объясняя, стремительно зашагал прочь. Через секунду он растворился в темноте, в который раз оставляя девушку одну.

Еще больше занервничав, София принялась ерзать по шероховатой земле, пытаясь заставить себя успокоиться. Сердце гулко забилось в груди, дыхание участилось. Не в силах сидеть на месте, она с трудом встала и остановила затуманенный взгляд на выходе из расщелины. Заколебавшись, девушка с болью сглотнула ком в горле, а затем решительно направилась следом.

В небе неуверенно занимался рассвет — янтарное солнце лениво поднималось над горизонтом, раскидывая над лесом сеть бледных лучей. Но прирасти к месту Софию вынудили отнюдь не природные красоты: Марк напряженно застыл в центре поляны, выпустив из рук острые когти, а по краям,