К несчастью для меня и к счастью для этих сволочей, способность к телекинезу во мне не проявилась. Сисси Спейсек в «Кэрри» и Джин Грей в «Людях Икс 3» даже не снилось то, что я мог бы устроить сегодня.

А все было так хорошо. В школе дела шли нормально. В окопах не так сильно воняло. Я даже понял урок продвинутой алгебры. У меня было хорошее настроение! Стоило догадаться, что все кончится катастрофой.

После уроков я встретился с Мелери на футбольном поле, чтобы собрать нашу платформу. Кусочек за кусочком мы воздвигли шедевр. Смастерили гигантскую тетрадь, которая открывалась и закрывалась. На обложке было написано «Клуб писателей», а внутри – «Запишись в писатели!».

Для театральности у нас даже были костюмы. Я оделся под гигантский карандаш, а Мелери – под огромный блокнот.

– Я что-то начинаю сомневаться насчет наряда, – сказала Мелери. – Горизонтальные линии полнят, я слышала…

– Да нормально ты выглядишь, Мелери, – ответил я. Не для того я два часа делал для нее костюм блокнота, чтобы спасовать сейчас (два куска картона и игрушка-пружина «Слинки», если вы ищете себе костюм на Хэллоуин).

Добавив последний штрих, мы отошли полюбоваться платформой. Да, у нас не было денег на передвижной Колизей, как у болельщиц, или на «корвет», как у засранцев-ежегодников, но все равно мы гордились собой.

Я даже пытался предложить рекламу на нашей платформе местным магазинам, но желающих не нашлось.

Клэр Мэтьюс подошла к нам на шпильках и в розовом платье. Ее номинировали на титул королевы бала, и все ожидали, что Клэр победит: неудивительно, за подсчет голосов ведь тоже она отвечала.

– Отстойно выглядишь, – поприветствовал ее я. Но, видимо, от гигантского карандаша подобное оскорбление звучало не слишком обидно.

– Почему мне нельзя было надеть что-нибудь, как у нее? – спросила меня Мелери.

– Не знаю, что вы такое нацепили, но у меня плохие новости, – сказала Клэр. – Грузовик, который вез нашу платформу, сломался, так что мы берем ваш.

Она улыбнулась, кивнула и собралась уходить.

– Что ты сказала? – Я буквально почувствовал, как у меня из ушей валит пар.

– Извините, конечно, – Клэр обернулась ко мне, – но встреча выпускников – ничто без платформы болельщиц.

– Ну и берите тогда грузовик атлетов, – отрезал я. – Они все равно на игре будут кругами носиться, как бараны.

– Извини, но мое решение не обсуждается, – сказала Клэр с такой фальшивой улыбочкой, что у меня задергался левый глаз. Она ушла, вихляя бедрами, как на подиуме.

Все мои внутренности мгновенно вскипели на огне ярости. Клэр не могла так со мной поступить, это была моя последняя попытка создать литературный журнал! Я принялся ходить туда-сюда, размышляя, что делать дальше.

– Жаль, – сказала Мелери. – Ну, мы хоть повеселились, пока ее мастерили.

– Нет уж, – сказал я и замер. – Хоть убей, но платформу нашу они увидят.

Я бросился к остальным платформам и нашел веревку, которую болельщицы выбросили. В этот миг у меня в голове, как вывеска дешевого мотеля, вспыхнула лампочка. Я понял, что делать!

Наверняка вы подумаете, что я кинулся душить всех подряд. Да, это первым пришло мне в голову, но поступил я по-другому. Я пошел обратно и привязал веревку к нашей платформе.

«Может получиться… может, может», – думал я. В ту минуту я действовал на чистом адреналине. Как Халк. (Халк Марка Руффало, а не всяких там прочих.)

Наступил вечер… началась игра… в небе засверкали фейерверки (полагаю, это значило, что мы побеждаем или с кем-то воюем)… музыкальная группа разогрела толпу попсовой музыкой из семидесятых… а вот и встреча выпускников.

Бывают в жизни такие минуты, когда в голову лезут мысли: «Боже, неужели все это на самом деле происходит? Неужели я правда это делаю? Неужели вот так меня запомнят до конца дней моих?». К несчастью для меня, все происходило взаправду, я действительно это сделал, и, пожалуй, до конца дней моих меня будут помнить именно так.

Представьте, как я, в костюме гребаного карандаша, тащу платформу клуба писателей по футбольному полю. Тащу. Сам. Представьте, как Мелери в костюме огромного блокнота стоит на платформе, открывает и закрывает нашу гигантскую тетрадь и машет толпе. Представьте, как толпа неистово ревет при виде болельщиц и как она мгновенно замолкает при виде нас.

Стало так тихо, что было слышно, как я рычу и ругаюсь, тягая платформу.

– Да! Ура клубу писателей! – бодро кричала Мелери, продолжая махать.

Послышались тихие смешки, которые затем переросли в волну хихиканья, и наконец толпа взорвалась хохотом. Все: родители, ученики, работники школы и так далее – все тыкали в меня пальцами и истерически ржали надо мной.

– ДА и ПОШЛИ ВЫ! – заорал я и бросил веревку. Я весь вспотел, лицо у меня покраснело, как Марс, руки кровоточили, а тело так онемело, что я едва мог ходить.