отвлекающее его теплое и податливое тело.
– Неправда, ты меня не разлюбила. Ты злишься, и я тебя понимаю… и еще пытаешься защититься. Это я тоже понимаю…
– Ты прав: я пытаюсь защититься от тебя. А теперь отпусти меня.
Нокс наклонился, глядя ей в глаза.
– Я тебя люблю! – с мольбой прошептал он.
Что-то промелькнуло в ее глазах, но тут же исчезло.
– А я тебя нет, – произнесла Брайар. Так решительно, так твердо.
Впервые за все это время сердце Нокса похолодело от ужаса. Неужели он опоздал?
– Нет! – прорычал Нокс.
И тут он ее поцеловал.
Он прильнул к ее губам, изливая в этом поцелуе всю свою тоску. Он так хотел заставить ее смягчиться и ответить ему взаимностью.
– Пожалуйста, – шептал он в ее дрожащие губы. – Поцелуй меня, Брайар. Поцелуй меня.
Она застонала и уступила. Ее губы сдались под его натиском. По телу Нокса пробежала дрожь. Он обхватил ее лицо ладонями. Брайар оплела руками его шею и прильнула к нему. Она целовала его так же страстно и отчаянно, как и он ее.
– Вот видишь, – пробормотал Нокс, с трудом сдерживая самодовольство и желание. – Ты все-таки меня любишь.
Девушка напряглась и попыталась высвободиться из его объятий.
Нокс схватился за вспыхнувшую огнем щеку и взглянул на Брайар. Ее грудь взволнованно вздымалась, глаза пылали гневом.
– Держись от меня подальше и прекрати мной манипулировать! Ничего не изменилось: ты по-прежнему дикое животное, которым так не хочешь быть. И я тебя не люблю.
Ее слова хлестнули его, словно плеть. Похоже, она на это и рассчитывала. Но Нокс все еще ощущал на губах ее вкус. Это и охватившая ее ярость лишь подтвердили то, о чем он догадывался. Она все еще хотела его. И
– Нет, любишь.
Брайар топнула ногой. Из ее груди вырвался сдавленный стон.
– Ты сошел с ума!
– Я схожу с ума от тебя, – парировал он и, став серьезным, добавил: – Я знаю, что вел себя как последний мерзавец, но буду ждать, пока ты не поймешь, что сейчас я говорю совершенно искренне. Я умею быть терпеливым. В тюрьме я долгие годы ожидал свободы. Я
На лице Брайар отразилась внутренняя борьба, но девушка упрямо покачала головой:
– Это неправда…
– Нет, правда. И время это докажет. – Нокс медленно наклонился к ней и, почти касаясь губами ее уха, произнес: – И как только ты в этом убедишься, мы закроемся в твоей спальне как минимум на целый день… и я буду упрашивать тебя… снова и снова… пока мы не уснем от усталости.
Брайар отшатнулась, яростно сверкнув глазами. Она снова покачала головой, и на этот раз почти с сожалением. Рывком открыв дверцу машины, девушка скользнула внутрь. Нокс едва успел отскочить, прежде чем она сдала назад и едва не переехала ему ногу. Он смотрел вслед ее автомобилю, убеждая себя в том, что Брайар смягчится и даст им еще один шанс.
Выезжая с парковки, она ни разу не оглянулась в его сторону.
Прежде чем предпринять еще одну попытку, Нокс решил дать Брайар время на размышление. Два дня. Он рассчитывал на то, что этого будет достаточно, чтобы она начала задаваться вопросом: не отказался ли он от нее? Возможно даже, она начнет опасаться, что это действительно так. Вероятно, она успеет за это время соскучиться по нему.
Подъехав к дому Брайар, Нокс увидел, что ее машина припаркована на привычном месте. Он поднялся по лестнице и постучал в дверь.
– Брайар!
Ответа не последовало.
– Я знаю, что ты дома. Малышка, прошу тебя…
– Ее нет.
Резко обернувшись, Нокс увидел Шелли. Она стояла, опершись на косяк открытой двери. Рядом с ней стояли двое малышей. Они с любопытством смотрели на него большими глазами, так похожими на глаза матери.
– Где она?
Шелли долго смотрела на него, прежде чем ответить.
