– Пятнадцать лет? – воскликнул Постышев. – По срокам примерно сходится!

– Да, но это теперь совершенно другой человек. От того мальчишки, которого я знал когда-то, не осталось и следа. Опасный, безжалостный преступник. Он выстрелил в меня не раздумывая. А узнавание так потрясло, что я просто растерялся.

– Представляю, – задумчиво прокомментировал сказанное Чихов. – Тем не менее, результаты есть. Выявлена германская агентурная сеть во Владимире, в месте дислокации эскадры военных дирижаблей. Арестован резидент, к прискорбию, обнаружен и «крот» в наших рядах. Но он также нейтрализован. Совместными усилиями удалось сорвать похищение большой партии алмазов. Очевидно, Нужда рассчитывал пройти внутрь вагона, уничтожить сопровождающих, возможно, закрыться там. Сменный локомотив, как видите, оказался подставным, там находились разбойники. Скорее всего, они собирались отогнать состав недалеко от города, перебить охрану и без проблем завладеть алмазами.

– Откуда у них пулемёт, чёрт возьми? – откликнулся Постышев. – Датская модель, ручной пулемёт Мадсена. Массовое производство этого оружия ещё не начато, в армии – ни в датской, ни в какой-либо иной – его пока нет, а у наших налётчиков – пожалуйста. Экспериментальный образец, вполне рабочий, к слову – сколько наших ребят положил, пока не забросали тендер гранатами.

– Боюсь, здесь без Штосса не обошлось, – вставил Севастьянов. – Хотя, такой прохиндей как Нужда мог наладить связи и с заграницей. Даже я был ошеломлён…

– Не могло случиться, что Юрка… или Фёдор, так привычнее, всё же погребён под обломками строения? – спросил Сосновцев Чихова. – Там ведь живого места не осталось – сплошь искорёженный металл и кирпичная крошка. Да и огонь сделал своё дело. Может, мы его просто не нашли?

– Я вас понимаю, Андрей Павлович. Увы, заключение экспертов на данный момент таково – обнаружен обгоревший труп машиниста, прикованный наручниками к рычагу управления. Второе тело не найдено. Зато свидетель, рабочий депо, видел человека в тужурке, с внешностью, подходящей под описание Нужды. Человек этот покинул здание через запасной выход. Поверьте, я был бы только рад, найдись труп главаря. Сразу всем стало бы легче, а банда, лишившись предводителя, скорее всего распалась. Переловить их по одному или малыми группами не составило б труда. Однако покамест всё указывает на то, что хитрый бандит умудрился вовремя спрыгнуть с гибнущего локомотива, незаметно пробрался через депо и бежал в город. Найти его ещё предстоит.

Постышев лишь покивал. Дело принимало совсем скверный оборот. Если главарь действительно визитёр, ловить его теперь входит в его прямые обязанности. Единственно, что радует, можно полностью задействовать взвод жандармского спецназа, такие ситуации предусмотрены инструкцией. Но от дела уже не отвертеться, не переложить на полицию. Да и не привык он, если по чести, отлынивать от своих прямых обязанностей и ответственности.

Сосновцев внимательно слушал разговор. Вчера на вокзале он сделал всё, что мог. Бандит оказался проворнее и хитрее, чем ожидалось. Даже «спецы» за ним не угнались, что же требовать с него, учителя черчения? Пошедший вечер помнился как в тумане. Их с Селивёрстовым, получившим лёгкий ожог плеча (не удержался отставник, сбегал-таки к горящему маневровщику), отправили в лазарет. Там Никодиму Митрофановичу наложили повязку на обожжённый участок тела, и обоих уложили в постели. Андрею дали какую-то микстуру, от которой потянуло в сон, и он проспал до вечера.

Проснувшись, Сосновцев обнаружил, что они с другом лежат в просторной палате. Селивёрстов ещё похрапывал. Никто не приходил к ним, никто не тревожил расспросами или рассказами о случившемся. Чуть позже подали ужин, тут зашевелился и штабс-капитан. После еды Андрей испросил позволения помыться в душе, а Селивёрстова увезли на перевязку. Так получилось, что друг с другом они почти не общались. После мытья Андрея опять напоили микстурой, похоже, той же самой, и он вновь провалился в сон. А утро началось с совещания.

– Да, Фёдора предстоит искать, – согласился Постышев, – и будет это не просто. Нужда правит в ватаге железной рукой. Его боятся и уважают. Да вот хотя бы разбойники, что были арестованы при налёте на поезд. Ведь никто из них и слова не проронил. Личности вычислили по описаниям очевидцев с прежних дел, да по агентурным данным, а сами налётчики – молчок. А Федя разобрался с ними жестоко, но максимально эффективно. Даром, что получил аналогичный приказ от Штосса через Локтева. У германца он брал деньги и оружие, использовал резидента в своих целях. До чего ж ловкая бестия! Но картина вырисовывается удручающая, господа. Ничто не мешает сейчас Нужде залечь на дно. Или уйти с ватагой в другую губернию – и тогда ищи его, свищи.

В кабинете пристава повисла тишина. Члены совещания погрузились в глубокую задумчивость.

Ни Постышев, ни, тем более Сосновцев с Селивёрстовым не могли знать, что за несколько дней до описанных событий, ранним утром из Владимира выехали трое мало примечательных мужичков. Отправились они якобы на заработки, и выглядели соответствующе: видавшие виды дождевики, кафтаны, сапоги. На плечах сумки с инструментом – плотницким да столярным. Где пешком, где попутными телегами, с крестьянами, едущими на ярмарки и базары, колесили мужички по России.

И всё бы ладно, но почему-то не стремились они в губернские центры, где рабочие руки всегда в цене. Всё норовили проскочить по сёлам да уездным городкам, и старались пореже попадаться на глаза полиции. А если всё же довелось столкнуться с урядником, да тот спросил грозно, куда, дескать, путь держите, да с какой такой надобностью, так отвечали смиренно, что едут на хлеб заработать, и называли ближайший городишко. Там-де, по слухам бригаду строителей собирают. Однако документы у мужичков были в порядке, и урядник отпускал Ивана, Фрола и Савву восвояси. Идите, мол, своих шалопаев хватает.

Так, не привлекая внимания, продвигались они через Муром, Моршанск и Мценск на Брянщину. Нигде долго не задерживались: там забор поправят,