– Поймите меня правильно, господин Сосновцев, – вновь смущённо улыбнулся Кутькин. – Нас чрезвычайно интересуют все документы, связанные с техническими новинками. Мы собираем архив, для нас ценен любой клочок с записями о необычных исследованиях. Книга с заметками на полях, что угодно…

– Ничего подобного у меня нет, – легко открестился Сосновцев. – Просто увлекла статья.

– Быть может, вы являетесь счастливым обладателем трудов, пока неизвестных научному сообществу? – вкрадчиво проговорил Кутькин. – Это нас тоже крайне интересует. Это ведь тоже «технический прогресс на службе человека».

– С чего вы взяли? – несколько грубовато спросил Андрей. – Я не учёный, всего лишь учитель рисования.

– Мне так показалось, – ответил Кутькин и посмотрел прямо в глаза Андрея. Пожалуй, первый раз за всё время беседы.

Неожиданно Сосновцев понял, что поведение гостя меняется на глазах. Он уже не теребил свою шляпу, не стряхивал беспрестанно несуществующие пылинки с визитки. Не переминался с ноги на ногу, а стоял устойчиво, широко расставив ступни. Корпус чуть подал вперёд, будто готовился к прыжку, и неотрывно смотрел в глаза Андрея.

– Я уже упомянул, среди членов нашего общества есть вполне состоятельные люди, – продолжал между тем странный гость, просительность в его голосе куда-то подевалась. – Мы готовы платить деньги за любые бумаги, связанные с интересными техническими новинками. Вот, – он достал из внутреннего кармана тугую пачку радужных ассигнаций, – тысяча рублей. Для учителя это очень неплохие деньги.

Огромные деньги, если учесть размер оклада учителя рисования, мысленно поправил Сосновцев посетителя.

– И за что вы готовы дать мне столь внушительную сумму?

– За любые, повторяю – любые! – документы, связанные с техническими особенностями новых летательных аппаратов для исследования воздушного пространства.

Андрей был неприятно поражён. Кутькин намекал, – да что там! говорил почти открытым текстом, – что готов купить статью из «Техники молодёжи»! «Методы исследования воздушного пространства» по Циолковскому, это реактивные аппараты.

По-своему оценив сомнения Сосновцева, Кутькин прищурился:

– Пять тысяч.

Кто ж ты такой? – лихорадочно думал Андрей. Откуда прознал, где потекло? Селивёрстов проговориться не мог, не тот человек, да и сам ещё не верит в затею. А больше он этой информацией ни с кем не делился. Может, действительно – сумасшедший? Ведь встречаются субъекты – втемяшит себе в голову идею-фикс, и творит безумства, немало удивляя всех вокруг.

– Всё, что я могу продать, так только ту самую газету, – светски улыбнулся Сосновцев. – Предложенные вами деньги с лихвой покроют залог.

– Жаль, что мы не находим взаимопонимания, – проскрипел в ответ гость.

– Я действительно не понимаю, господин Кутькин, что вы намеревались купить за столь значительную сумму.

– У меня создалось впечатление, что вам известно нечто, напрямую связанное с теорией реактивного движения Циолковского.

– Ложное впечатление, уверяю вас. Статью я прочёл из чистого любопытства.

– Пусть будет так, – Кутькин быстро спрятал деньги. – Сожалею, что побеспокоил вас, господин Сосновцев. Разрешите откланяться.

– И вам всего доброго, – с облегчением произнёс Андрей. – Желаю дальнейших успехов вашему замечательному обществу.

Коротышка уже направился к двери, и лишь у порога проронил, не глядя на Сосновцева:

– Иные знания бывают дороже жизни.

С чем и вышел вон.

От разговора остался неприятный осадок. Да ещё и чертёж никуда не годился. Кульман торчал посреди комнаты немым укором. Нет, нужно идти к штабс-капитану. Одному ему такую задачу не осилить. Правда, Никодим Митрофанович всегда просил договариваться о встречах заранее, но после визита этого подозрительного Кутькина некая тревожная струна зазвенела в груди. Откладывать встречу Сосновцев не мог теперь просто физически.

Плюнув на приличия, он свернул чертёж, сунул его в тубус. Туда же положил странички из журнала. На глаза попалась зажигалка, которую Андрей давно хотел подарить другу, да всё забывал. Сунул в карман – если что, будет чем сгладить неловкость. Рысью пересёк он Зелёный переулок и принялся теребить ручку звонка у входа в особняк Селивёрстова. Лишь щёлкнула щеколда на хитрой пружине с тросиком, протянутым в покои, Андрей прошёл через калитку и входную дверь, и вломился в прихожую со словами:

– Чёрт побери, майн либер фройнд, вы ведь служили по инженерной части! И вы патриот – не отпирайтесь, я знаю! Так помогите благому делу!

Однако выяснилось, что господин штабс-капитан в служивую бытность свою строил фортеции и переправы, в механике мало что смыслит, не говоря уже о том, что совершенно не верит в затею друга. А кто смыслит, спросил Сосновцев? Нам позарез нужен такой человек. Это «нам» слегка подкупило бравого военного строителя, и он, пощипав пушистую бакенбарду, сдался:

– Обождите здесь, я только оденусь. Есть человек, способный здраво оценить ваши фантазии.

Вечерело, сентябрь на исходе, но дни стояли погожие. Селивёрстов быстро, по-солдатски переоделся во френч и галифе с офицерскими сапогами, накинул тужурку, и они отправились.