была отменена Конгрессом в 2008 году^{409}. Тем не менее Конгресс выделил финансирование для НИОКР по ее преемнице, программе «Молниеносного глобального удара» с помощью обычных боезарядов, что влечет за собой оснащение межконтинентальной баллистической ракеты или гиперзвуковой крылатой ракеты (летящей со скоростью, в пять раз превышающей скорость звука) обычной боеголовкой. Поэтому по внешним признакам такую ракету невозможно отличить от баллистической с ядерным боезарядом, способной нанести удар в любую точку мира в течение одного часа. Для американских военных планировщиков этот «узкоспециализированный потенциал», как его назвали, возможно, был самым большим прорывом в «тонкой настройке» первого удара с 1960-х годов. В то время Роберт Макнамара, министр обороны при президенте Джоне Ф. Кеннеди, разработал переход в ядерной политике от массированного удара возмездия эпохи Эйзенхауэра, который требовал тотального ответа даже на незначительную ядерную атаку, к регулируемому реагированию.

Однако русские смотрели на это иначе. Стрельцов спросил, как Соединенные Штаты «собираются доказывать/демонстрировать их ядерный или неядерный характер». Другими словами, что удержит Россию от того, чтобы реагировать на любую атаку баллистическими ракетами, как если бы они были ядерные? Уорнер согласился с замечанием, сделанным Стрельцовым о «ядерной неопределенности», — будет очень трудно установить, ядерный боевой заряд или неядерный, пока МБР находится в полете. Но он напомнил, что американская сторона в прошлом говорила о возможных шагах по смягчению этой проблемы, что может включать предварительное уведомление.

Трудно ожидать от России, что она примет на веру объявление Соединенными Штатами готовности запустить МБР с обычными боезарядами и не сочтет необходимым ответить ядерным ударом. Кроме того, Россия, возможно, задумывалась, а что именно США квалифицируют как цель для удара обычным, а не ядерным боезарядом, если это на самом деле не ядерная установка.

Снисходительные попытки, которые Соединенные Штаты делали, чтобы развеять опасения России по поводу обычных боеголовок, установленных на МБР или БРПЛ, подобны их заверениям, что элементы ПРО, развернутые в Европе, не нацелены на Россию. Совсем недавно, в декабре 2013 года, РИА «Новости» сообщило:

«Заместитель премьер-министра Дмитрий Рогозин заявил, что Россия “готовится дать ответ” на планы Соединенных Штатов разработать новую платформу для оружия молниеносного удара, способного поразить приоритетные цели по всему миру. “…Они могут экспериментировать с обычными вооружениями на стратегических средствах доставки, но должны держать в уме, что, если на нас будет совершено нападение, при определенных обстоятельствах мы, конечно, ответим ядерным оружием”, — сказал Рогозин»^{410}.

Но это еще не все риски, которые представляет собой объединение обычных и ядерных ударов. В резюме депеши Уорнер писал:

«Глава российской делегации посол Антонов доказывал, что развертывание МБР и БРПЛ с обычными боеголовками оказало бы негативный эффект в глобальном масштабе. Он предположил, что неудача в ограничении разработки такого оружия поставит перед дилеммой как США, так и Россию, если третьи страны проведут ядерные испытания, заявив, что это были испытания обычного оружия, которые, однако, как будут подозревать США и Россия, являются прикрытием для ядерной программы. Он отметил также, что в Движении неприсоединения уже идут разговоры о том, что развертывание Соединенными Штатами подобного оружия может привести к гонке вооружений в создании баллистических ракет дальнего радиуса действия с неядерными боеголовками».

Ответ Уорнера был вялым. Он «признал, что российская сторона не считает американский подход к обращению с ракетами с неядерными боеголовками позитивным». Но «напомнил российской стороне, что Соединенные Штаты не считают “позитивным” и российское предложение запретить разработку стратегических ракет с неядерными боеголовками» [09MOSCOW2607].

Холодная война была хроникой непонимания. Соединенные Штаты постоянно переоценивали величину российского ядерного арсенала. Советский Союз из политики и развертывания вооружений США сделал вывод, что последние стремятся нанести ядерный удар первыми. С тех лет, как документально отражено в собрании депеш «Викиликс» из консульств и посольства в Москве, Соединенные Штаты отказывались полностью признать правомерность озабоченности России по поводу ядерных вооружений и противоракетной обороны. Они действовали так, будто русские слепы и глухи, как если бы было очевидно, что США не заинтересованы в нападении на Россию с помощью баллистических ракет — ядерных или обычных — или при защите себя против России с помощью провокационной ПРО. Россия не могла не ощущать, что она в лучшем случае находится под опекой, а в худшем — под угрозой.

Вместо того чтобы транжирить время и ресурсы, жалуясь на то, как подействовали депеши на отношения между странами, а также на преследования «Викиликс», Соединенным Штатам нужно перестроить свою внешнюю политику. Продолжать смотреть на Российское государство как на противника в игре с нулевой суммой, а также как на источник энергоносителей и развивающийся рынок, а не как на государство, представляющее ее народ, значит только увековечивать конфликт. Причина недоверия других государств к Соединенным Штатам гораздо глубже, чем обнародование протоколов встреч американских дипломатов с дипломатами этих стран.