Омара. В 2009 году он осудил 20 граждан США, обвиняемых в незаконной выдаче, и приговорил их заочно. Трое из американцев, включая резидентуру ЦРУ в Риме, обладали дипломатическим иммунитетом, и обвинения против них были сняты. Через четыре года апелляционный суд отменил этот оправдательный приговор и приговорил их к тюремному заключению. Он приговорил также главу итальянской разведки к 10 годам тюремного заключения за его роль в провале с Омаром^{389}. 23 американца остались на свободе благодаря успешным усилиям администраций Буша и Обамы, старавшихся дать отпор требованиям экстрадиции от итальянских судов.

Пусть Соединенным Штатам и удалось избежать ответственности по делам Омара и аль-Масри, их разборки с европейскими судами продолжались. В течение нескольких следующих лет американские дипломаты в Мадриде сотрудничали с представителями испанского правосудия и правительства, чтобы не допустить возбуждения дел против американских чиновников и военных. Среди других инцидентов, отмеченных в депешах, американским представителям удалось заставить правительство Испании отказаться от расследования дела испанского журналиста, убитого в Ираке американскими солдатами, и они сильно надавили на Мадрид, чтобы похоронить расследование в отношении так называемой «бушевской шестерки», в которую входили Альберто Гонсалес, Джей Байби, Дуглас Фейт и Джон Ю, а точнее их роли как архитекторов правовой системы, призванной оправдать американскую практику пыток и других преступлений в войне с террором. Еще в 2009 году администрация Обамы продолжала угрозами и посудами склонять власти Испании к тому, чтобы предать это дело забвению [09MADRID392].

Белый дом зашел так далеко, что послал бывшего председателя Республиканской партии Мела Мартинеса в Мадрид, где тот напомнил Министерству иностранных дел, что если правительство позволит, чтобы дело продвигалось дальше, это «окажет огромное влияние на двусторонние связи». Почему администрации Обамы надо было так беспокоиться о судьбе «бушевской шестерки», становится ясно из одной депеши, датированной 1 апреля 2009 года: «То, что это официальное обвинение направлено против судебных чиновников бывшей администрации, может отражать стратегию “первого камня”, предназначенную для того, чтобы открыть дорогу к обвинениям против еще более высокопоставленных представителей власти» — пугающий прецедент для любого представителя исполнительной власти [09MADRID347], В депеше высказывается мнение, что правительство Испании, «какие бы ни были у него разногласия с администрацией Буша, сочтет это дело неудобным… Тем не менее мы не знаем, захочет ли правительство сделать этот рискованный шаг, пытаясь закулисно повлиять на рекомендации прокурора в данном деле, или какова будет реакция правительства». По состоянию на январь 2015 года дело по-прежнему продвигается, хотя и медленно, через испанскую систему.

Американских чиновников особенно встревожила роль, которую в этом и других делах играл судья-следователь Бальтасар Гарсон, получивший известность в 1980-х годах, выдав ордер на арест Аугусто Пиночета. Гарсон упорно преследовал Соединенные Штаты, в том числе и за преступления в войне с террором. Он, несомненно, вселял страх в Госдепартамент. Согласно одной депеше, Гарсону «присущ явный антиамериканизм (что подтверждается на редкость уничтожающими публикациями в испанской прессе с критикой Гуантанамо и аспектов того, что он называет “войной с террором под руководством США”), и у нас совершенно нет иллюзий о том, с каким человеком мы имеем дело» [07MADRID2282]. Гарсон проводил ряд расследований различных дел против Соединенных Штатов даже после того, как попал под огонь собственного правительства за то, что расследовал преступления, совершенные испанскими властями при режиме Франко. Вашингтон был обеспокоен тем, что даже если Гарсона выдавят из судебной системы, он не успокоится. «Мы также опасаемся, что Гарсон — отнюдь не остановленный угрозами дисциплинарного воздействия — может приветствовать этот шанс стать мучеником, зная, что данное дело привлечет внимание всего мира» [09MADRID440], В 2010 году Гарсона наконец убрали из суда, а в 2012 году испанский суд обвинил его в неэтичном поведении в другом расследовании. Позднее в том же году Гарсон согласился быть ведущим адвокатом Джулиана Ассанжа в деле о предоставлении убежища основателю «Викиликс» в Великобритании^{390}.

Посетив Брюссель в 2014 году во время кризиса на Украине, президент Обама произнес речь с призывом к своим европейским союзникам выступить против российской агрессии в Крыму. В своем выступлении Обама признал: «Ни Соединенные Штаты, ни Европа несовершенны в приверженности нашим идеалам. Мы не претендуем и на то, чтобы быть единственным арбитром в том, что правильно или неправильно в мире». Он продолжал: «В конце концов, мы люди, и мы сталкиваемся с трудными решениями о том, как осуществлять свою власть. Но часть того, что отличает нас, это то, что мы приветствуем критику, точно также, как мы приветствуем обязанности, которые приходят с глобальным лидерством».

Депеши «Викиликс» демонстрируют совершенно обратное. В документах, относящихся к войне с террором, американские дипломаты особенно стремятся затоптать инакомыслие европейских правительств, критикующих действия Америки, и, где возможно, избежать ответственности, когда поведение Вашингтона явным образом нарушает международное право. Судя по депешам, за закрытыми дверями сотрудники Госдепартамента пускают в ход и обещания пряников, и угрозу кнута, дабы обеспечить покорность европейских союзников хозяину. Результат однозначен: какие бы влиятельные группировки или отдельные лица на континенте ни оспаривали право Вашингтона вести свои войны безнаказанно, задача европейских правительств — устранить эту проблему либо понести серьезный ущерб в своих двусторонних отношениях с Соединенными Штатами. По большей части, как следует из длинной вереницы депеш, они подчиняются.

В равной степени американские дипломаты не расположены уважать мнение зарубежной общественности, когда оно идет вразрез с интересами американских транснациональных компаний. В самом деле, настойчивость США в том, что европейское сопротивление ГМО — попросту результат собственного невежества европейцев, предполагает, что цивилизаторская миссия колониального проекта в эпоху американского империализма живет и здравствует, даже по отношению к бывшим колониальным державам Европы. Документы «Кэйблгейта» неизменно свидетельствуют о том, что европейская