между Севером и Югом. Они также глубоко унизили лидера Южной Кореи, который поставил на карту свое президентство в изменении динамики на Корейском полуострове. Позднее комиссия Но по военным преступлениям встретила холодный прием со стороны Пентагона, отказавшегося дать комментарии по множеству ее докладов. Затем, когда преступления США, связанные с участием в массовом убийстве мирных жителей в Ногонри в 1950 году, раскопанном «Ассошиэйтед Пресс», были наконец признаны, чиновники военного ведомства США обвинили их в «путанице» и «запугивании» и не предприняли никаких шагов для дальнейшего расследования.

К огромному облегчению Вашингтона, отход Южной Кореи от политики США завершился, когда в 2008 году к власти пришел Ли. Новый президент немедленно начал демонтировать «политику солнечного света» наряду с аппаратом, который ее проводил. Как и Буш, он также занял жесткую позицию по отношению к Пхеньяну, и отношения быстро ухудшились. В мае 2009 года, всего через четыре месяца президентства Обамы, Ким Чен Ир провел испытания второго ядерного устройства. Это привело к тому, что администрация Обамы надавила на ООН с целью расширить экономические санкции. Пхеньян ответил выдворением наблюдателей за ядерной программой ООН и пообещал провести еще больше испытаний. К весне отношения США и Северной Кореи были заморожены. «Политика, проводимая администрацией Обамы… с момента ее создания сделала очевидным, что [враждебная] политика [США] по отношению к КНДР остается неизменной», — объявил министр иностранных дел Северной Кореи в своем заявлении, процитированном «Нью-Йорк Таймс»; эта ситуация остается фактически неизменной сегодня. За время своего пребывания на посту президент Обама развил тесную дружбу с Ли, а однажды даже назвал его одним из своих «лучших приятелей» и своим «любимым президентом»^{512}.

Пока Южная Корея сдвигалась слева направо, Япония переживала беспрецедентный сдвиг влево в своей внешней политике. В августе 2009 года, как раз когда напряженность в Азии в связи с Северной Кореей усиливалась, японские избиратели всего во второй раз с 1950-х годов изгнали правящую ЛДП, обеспечив внушительную победу вновь образованной Демократической партии (которая вскоре стала Партией демократической справедливости, ПДС) — коалиции бывших социалистов и политиков из ЛДП, возглавляемой в то время Юкио Хатоямой. Он проводил кампанию на платформе пересмотра отношений Японии с Вашингтоном, сложившихся во времена холодной войны, путем переговоров о выводе американских морских пехотинцев с Окинавы, чего широко требовал японский народ, и занятия более независимой позиции по отношению к Азии и остальному миру. Хуже всего, с точки зрения Пентагона, было то, что ПДС (так же, как правящая партия в Корее при Но) пообещала также расследовать и обнародовать тайные и спорные соглашения между правительством США и ЛДП, заключенные во время холодной войны, — особенно те, которые разрешали американским военным кораблям с ядерным оружием на борту беспрепятственный доступ в японские порты, в нарушение мирной Конституции страны и антиядерных принципов. Кроме того, ПДС публично объявила о планах отказа Японии от роли пункта, где корабли США делают дозаправку по пути в военные зоны в Ираке и Афганистане.

Предсказуемо, как и в эпоху Кима и Но в Корее, эти развороты в политике весьма встревожили Пентагон и новую администрацию Обамы. На протяжении многих лет военные планировщики США толкали Японию к тому, чтобы стать «нормальной страной» и расширить свои военные силы, дабы поддерживать мощь США в регионе. К концу администрации Буша они почти достигли этой цели. В июле 2007 года репортер «Нью-Йорк Таймс», передавая сообщение с Гуама, описывал беспрецедентную роль Японии в натурных испытаниях бомб в Западном Тихом океане:

«Эти учения были бы ничем не примечательными для почти любой другой армии, но они были крайне значительными для Японии, страны, по- прежнему ограниченной Конституцией, которая отвергает войну и допускает существование вооруженных сил только для своей обороны… В течение чуть больше половины десятилетия армия Японии провела реформы, которые считались немыслимыми несколько лет назад. В Индийском океане японские эсминцы и корабли-доза-правщики помогают американским и другим военным воевать в Афганистане. В Ираке японские самолеты перебрасывают грузы и американских солдат в Багдад из Кувейта»^{513}.

«Таймс» подчеркивает значение ЛДП для этих событий, в особенности упоминая тогдашнего (и нынешнего) премьер-министра Синдзо Абэ:

«Абэ воспользовался большинством в парламенте, унаследованным от своего дико популярного предшественника Дзюнъитиро Коидзуми, чтобы протащить закон, который может привести к пересмотру пацифистской Конституции. Японская армия в 241 тысячу человек, хотя и меньшая, чем у ее соседей, считается одной из самых передовых в Азии… Япония, кроме того, в последнее время выколачивает деньги из невоенных бюджетов, чтобы запускать спутники-шпионы и усиливать свою береговую охрану. Японские политики, такие как господин Абэ, оправдывают трансформацию армии, используя угрозу со стороны Северной Кореи, подъем Китая, чей годовой военный бюджет увеличивается двузначными цифрами, а также атаки 11 сентября, даже раздувая эти угрозы, как говорят критики. В то же время господин Абэ попытался реабилитировать репутацию императорской армии Японии, обеляя ее преступления, в том числе сексуальное рабство военного времени».

Японские критики утверждают, что происходящие реформы (подробности их правительство попыталось скрыть от общественности), а в особенности миссия в Ираке уже нарушили Конституцию и другие оборонные ограничения. «Реальность уже изменилась, поэтому они будут сейчас говорить о необходимости идти в ногу со временем и пересмотреть Конституцию», — говорит Юкио Хатояма, генеральный секретарь главной оппозиционной Демократической партии.

Поддержание этого статус-кво было серьезной проблемой для обамовской команды национальной безопасности, многие члены которой пришли в Белый дом и Пентагон прямо из Центра новой американской безопасности (CNAS) — аналитического центра, основанного в 2008 году ветеранами администрации Клинтона, который стремился восстановить Демократическую партию как главную силу во внешней политике США. Его взгляды на Азию были обобщены на раннем этапе Куртом Кэмпбеллом, бывшим чиновником оборонного ведомства при Клинтоне в Азии, который являлся одним из основателей