некоторым ироническим скепсисом. Один конгрессмен выслушал рассказ команданте о кровавых бесчинствах контрас и затем взорвался: “Предположим, 5 тысяч контрас пересекли вашу границу. Предположим, к вам вторглась вся армия Гондураса. Почему вы должны беспокоиться? Для вас это угроза безопасности?”»^{447}

Причисляя к «уязвимостям» сопротивление экономическим реформам, Робак пишет [курсив — Р. Н.]:

«Уязвимость.

РЕФОРМИСТСКИЕ СИЛЫ ПРОТИВ БААСИСТОВ И ДРУГИХ КОРРУМПИРОВАННЫХ ЭЛИТ. Башар продолжает выдвигать постоянный поток инициатив по реформированию экономики, и, конечно, возможно, что он считает это своим наследием для Сирии. Эти шаги, хоть и ограниченные и неэффективные, вернули в Сирию инвестиции сирийских эмигрантов и создали, по крайней мере, иллюзию растущей открытости. Поиск путей, призванных публично поставить под вопрос попытки реформ, предпринимаемых Башаром, — указывая, например, на использование этих реформ для маскировки кумовства, — поставили бы Башара в затруднительное положение и подорвали бы действенность этих реформ для укрепления его легитимности».

По-видимому, ключевой целью экономических преобразований было «возвращение в Сирию инвестиций сирийских эмигрантов», так что если реформы дали такой результат, они не были неэффективными. Это дает понять, что представлял собой Робак и каковы были его интересы. Он был заинтересован не в успехе сирийских экономических реформ, способствующих частным инвестициям, а в их провале. Даже если они имели некоторый успех, он хотел представить их как провальные и «подорвать действенность этих реформ для укрепления легитимности» Асада.

Понятие «легитимности» является ключевым в американской внешней политике по отношению к противоборствующим правительствам в странах, которые Америка не может устрашить военной силой (например, потому что у них есть ядерное оружие). В контексте американской внешней политики термин «легитимность» — это специальный определение, имеющее особое значение. Обычное представление о «легитимности» с точки зрения международного права и дипломатии, которое США применяют к своим союзникам, без сомнения, не имеет отношения к тому, нравится ли нам политика данного правительства или мы считаем ее справедливой. Либо вы признаете правительство страны, занимающей свое место в ООН, либо не признаете. Едва ли кто-нибудь в Вашингтоне сочтет, что правительства Саудовской Аравии, Бахрейна, Иордании или Израиля являются «нелегитимными», потому что они не были избраны всеми своими подданными или потому что они участвуют в массовых нарушениях прав человека. Немного в Вашингтоне и тех, кто посчитал бы, что правительства России или Китая «нелегитимны», хотя могут и не нравиться какие-то из их политических шагов, недостаток у них демократии или нарушение ими прав человека. У этих стран есть ядерное оружие и постоянное место и право вето в Совете Безопасности ООН, поэтому попытки оспаривать их легитимность могут иметь опасные последствия. США могут выражать недовольство их политикой, но нет ни единого шанса, что они будут оспаривать их «легитимность».

С другой стороны, такие страны, как Сирия, Ирак до американского вторжения 2003 года и Ливия до военной операции США и НАТО по свержению Каддафи в 2011 году, принадлежат к другой категории. Если правительство США считает, что их правительства можно свергнуть, оно может объявить их «нелегитимными». Когда США заявляют, что правительство «нелегитимно», это означает, что Соединенные Штаты, вероятно, попытаются его свергнуть.

Робак подчеркивает свою точку зрения таким образом:

«ПРЕПЯТСТВОВАТЬ ПИИ, ОСОБЕННО ИЗ СТРАН ЗАЛИВА Сирия за последние два года переживает значительный рост прямых иностранных инвестиций (ПИИ), которые, как представляется, продолжают набирать обороты. Самые значительные новые ПИИ, несомненно, поступают из стран Залива».

Опять же рост инвестиций, казалось бы, предполагает, что экономические реформы работают, поощряя инвестиции. Но Робак считает, что это плохо. Если самые важные ПИИ поступают из стран Залива, это предполагает, что, в противоположность утверждениям США и Хаддама о том, что Сирия пытается испортить отношения со странами Залива, она успешно создает образ страны, которая пытается сотрудничать. Но, с точки зрения Робака, это отнюдь не благо, это зло, которому США должны пытаться противодействовать.

Робак в восторженных тонах говорит о насильственных протестах против сирийского правительства:

«Уязвимость.

КУРДЫ. Самая организованная и отважная политическая оппозиция в формировании гражданского общества — среди курдского этнического меньшинства, сосредоточенного на северо-востоке Сирии, а также в общинах в Дамаске и Алеппо. Эта группа готова к насильственным протестам на своей родной территории, когда другие не осмеливаются» [курсив — Р. Н.].

Слово «отважный» в английском языке обычно ассоциируется с достойным подражания мужеством. Например, американские газеты, как правило, не называют применение палестинцами насилия против израильской оккупации «отважным», потому что, хотя применение насилия в этом случае очевидно требует мужества, в США оно не считается достойным подражания. Что показывает, как американские дипломаты и Робак смотрят на мир: если вы протестуете против правительства, являющегося союзником США, например, в Бахрейне, Египте или Израиле, тогда ваши протесты должны быть ненасильственными. Но если вы протестуете против правительства, которое США хотело бы свергнуть, то использование насилия демонстрирует «отвагу». Робак предлагает средства, как воспользоваться этой «уязвимостью»:

«Возможные действия.