— Хорошо.

— Гарди у меня. — Он решил сменить тему. — С моими людьми — в надежном месте. И для тебя у меня есть бонус. Девица тоже с ним.

— Лив?!

Воздух казался горячим, раскаленным даже. В глазах потемнело, а голову будто железным обручем сдавило. Тоже горячим. В висках застучало, и горло пересохло от внезапной духоты.

— Она самая.

Близко. Охотник знает, где Лив, а значит, я нашла ее. Мы нашли. И теперь…

Додумать не удалось. В кухню вошел Дэн и сообщил:

— Эрик вернулся.

— Отлично, — просиял Богдан. Встал, открутил крышку у «Колы» и, не дожидаясь нас, вышел в коридор.

— Он знает, где Лив, — сказала я и посмотрела на свои ладони. Ладони покрылись испариной и были холодными, как лед.

— И Гарди. Не забывай о Гарди! — с энтузиазмом дополнил Дэн.

Я кивнула. Странно, но эмоции улеглись, как февральская метель. Только слепящее солнце и снег. Холодно. Спокойно. Но так и должно быть.

— Помню. А если не получится…

— Полина…

— Если не получится, — настойчиво повторила я, — у меня есть нож.

Нож.

Он должен был освободить, а стал моим проклятием.

Снова.

Существует мнение, что счастье — это минута тишины перед тем, что тебя ждет. Таких минут у меня впереди было много. Мгновений, текущих вяло, оставляющих на душе маслянистый след. Оболочку, напоминающую мутный пузырь, фильтрующую звуки и размывающую изображение действительности.

Сквозь эту оболочку вновь прибывшие казались иллюзорными, фантомными даже. Полупрозрачные призраки, жмущиеся друг к другу, чтобы не потерять целостность. Потерявшие дом и племя — Хаук бесчинствовал в Лондоне, и, наверное, это еще одно послание Эрику. Насмешка. Несколько выживших из десятков его друзей.

Они улыбались. Говорили на ломаном русском, смешивая слова, и в разговоре прорывались иглами английские с глубокой, носовой «а» и тонкими, свистящими согласными.

Ричард был высок и худ. Рыжеволос. Переносица с горбинкой и внимательный взгляд синих глаз. Под стать ему Мария. Прямая спина, светло-голубой брючный костюм, остроносые туфли на невысоком каблуке. Аккуратное каре. Подчеркнутая строгость движений, граничащая с чопорностью, но эту границу не перешедшая. Тонкие черты лица придавали ей аристократизма.

Третья гостья была невысокой. Несуразной. Русые волосы, наспех перехваченные черной резинкой, отчего прическа казалась неряшливой. Полное отсутствие макияжа. Блуждающая, неуверенная улыбка. Распахнутый взгляд, в котором испуг, почти перешедший в отчаяние. Но она держалась, изредка вздергивала подбородок и пыталась казаться увереннее. Этот жест еще больше выдавал ее.

И мне показалось, наши с ней желания совпадают — мне тоже хотелось спрятаться. И от охотника, который нашел Лив, и от новых знакомств, а значит, известий об очередном погибшем племени. От мыслей, которые муравьями копошились в сознании.

Ее ладонь была теплой, а глаза распахнулись еще больше, когда я представилась. А моей первой мыслью была: «Боги, что он в ней нашел?!»

За эту мысль тут же стало стыдно. Нашлась, тоже мне, красотка писаная! Небось, Лара обо мне так же думала, когда узнала, что я и Влад…

Быть, как Лара, не хотелось. Поэтому невесть откуда всплывшую стервозность я усилием воли запихнула поглубже.

У Элен был низкий, приятный голос. Теплая улыбка. Она старалась не отходить от Ричарда, в отличие от Марии, которая заставила Дашу провести ей экскурсию по дому. Даша ушла неохотно, и я с неудовольствием заметила, что Богдан проводил ее внимательным взглядом. Не хватало нам только влюбленных охотников! От них одни проблемы. Плавали — знаем.

Линда отреагировала на Элен бурно. До этого момента тихая, неприметная — она выронила стакан на пол, резко развернулась, взлетела вверх по лестнице и скрылась за поворотом в коридор. Осколки блестели на полу, переливались, отражая свет ночных ламп.

— Shes still?.. — спросила Элен Эрика, запнулась и опустила глаза.