Предмет бытовой и часто используемый в повседневности. Его берут, когда хотят сделать бутерброд, нашинковать овощи на салат, отрезать кусок сыра.

Для меня нож значил гораздо больше.

Первый пролил кровь во время посвящения в атли, и я в полной мере стала той, кто я есть. Хищной.

Второй проткнул восковую фигурку во время ритуала кроту, и погиб древний охотник.

Третий вспорол мои вены, выпуская кровь и кен пророчицы. Одно из самых жестоких предательств не убило меня, а значит, сделало сильнее.

Четвертый я вонзила в жилу колдуна, освобождаясь от проклятия. И научилась отличать мнимую свободу от истинной.

Пятый чуть не убил Эрика в заброшенных ангарах. Тогда я впервые узнала, на что способен мой кен.

Из-за шестого погиб Барт. Он дал мне оружие, использовать которое можно лишь раз. По сути, он сделал меня тем самым оружием.

И вот, наконец, седьмой. Древнейший клинок хищных жрецов, способный убить Хаука. Что мне с ним делать? И были ли шесть предыдущих… Чем? Тренировкой? Предвестниками?

Я сидела на кухне и пялилась на нож. Обычный, для нарезки хлеба. Все же хорошо, что подарок Херсира я отдала Эрику. В отличие от первых шести, он был опасен для моей души.

— Выглядишь лучше.

Влад присел рядом и плеснул кофе себе в чашку. К слову, он тоже выглядел неплохо. Спокойный, уверенный. Слегка отстраненный. О том, что случилось в хижине Херсира, мы не говорили ни разу. Как и о том, что я снова переехала к Эрику.

Нет, волшебного примирения и бурных любовных игрищ не произошло. Просто Дэн с Люсией остались, а потом и остальные сольвейги вышли из подполья. Появились у нас полу-напуганные, полу-восхищенные величием дома. Смущенно улыбались, мялись на пороге, обнимая огромные рюкзаки. Шептались. Хихикали. А вечером устроили на кухне показательный балаганный концерт с пением под гитару и танцами босиком на столешнице.

Дикие люди!

Комнату на третьем этаже пришлось освободить. Люсия вытолкала меня пинками и даже вещи помогла перенести. Я честно хотела остаться там с ней и еще двумя девушками. С сольвейгами проще, свободнее и не нужно замирать каждый раз, как открывается дверь. С Эриком мы ладим, но я все еще вздрагиваю, когда он входит и заполоняет почти все пространство, лишая меня места для маневров, воздуха и самообладания.

За прошедшую неделю мы много говорили. О разном. Об их с Дашей детстве, о родителях, смерть которых все еще тяготила Эрика, и затертая, полупрозрачная злость на мать вырывалась резкими фразами, сменяющимися нежностью встревоженных воспоминаний. А я впервые поймала себя на мысли, что восхищаюсь Боженой. Она так легко пошла на смерть, когда я леденею от одной мысли, что в мае самой придется сделать решительный шаг. Сумею ли? Хватит ли воли? С волей у меня всегда были проблемы.

Мы рассуждали о будущем, которое заставит многих пересмотреть свое место в мире. Хаук убивает ежедневно. Десятки племен, тысячи хищных гибнут, а мы просто бессильны это изменить. Мы можем лишь ждать. Искать Гарди и Лив в надежде, что однажды нам улыбнется удача.

Удача ли?

Каждую ночь перед сном я повторяла пассы, которым учил меня Барт. Подождать, пока щупальца расслабятся, стянуть их в узел. Скрестить средний и указательный, вторую ладонь как можно ближе к жиле. Надавить, выплеснуть кен, запечатать.

Все просто. На словах. Когда я представляла перед собой Хаука, появлялись дрожь в коленях и лихорадочный, парализующий страх.

Даже здесь, на кухне, в кольце непробиваемой защиты он владел мной. Видимо, против страха защиты еще не придумали.

— Мне лучше, — кивнула я, не отрывая взгляда от ножа. — Нужно найти Лив. И Гарди.

— Думаю, не стоит торопиться, — ответил Влад и отхлебнул из чашки.

Наверное, мне стоило насторожиться уже тогда, ведь он не посмотрел в глаза. И этот тон я прекрасно знала — он означал, что Влад недоговаривает или даже врет. Прячет нечто важное за маской безмятежности. Но я не насторожилась. Думала о своем. Уверила себя, что все просчитала.

Влад всегда умел просчитывать точнее.

— Шутишь? У нас совсем мало времени. Не знаю, говорил ли тебе Эрик…

— О Хауке? — перебил он. — Говорил. А ты не задумывалась о варианте, что именно Гарди Хаук и пасет? Сунешься к ясновидцу, а там охотник?

— В прошлый раз никто Гарди не пас, — возразила я и сунула нож в ящик стола. — Он сам к нам пришел и… Зачем?

— Что — зачем?

— Зачем приходил ясновидец?

Влад пожал плечами.

— Почем мне знать.

И отвернулся. Это был последний раз, когда мимика выдала его. Но я пропустила этот знак, как и все предыдущие. Наверное, Барт был прав — некоторые вещи предопределены, и их нельзя изменить.

Охотник пришел вечером. Крыльцо купалось в лиловых сумерках, над раскидистым кленом повисла округлым сырным боком почти полная луна. Воздух