— Я попробую, — вызвался Влад, и мир снова пришел в движение.
Меня обнимали. Щупали, стараясь убедиться, что я цела. Говорили слова. Ругались за беспечность. Глеб, кажется, даже встряхнул, пытаясь привести в чувство. Я выдавливала смущенные улыбки, стараясь не смотреть в сторону Эрика. Щеки пылали. И безумно хотелось домой.
Пока Влад возился с замком на наручниках Богдана, я подошла к Лидии. Ясновидица притихла и сидела на краю софы, глядя в одну точку.
— Испугалась?
Она вздрогнула, когда я положила руку ей на плечо.
— Все хорошо, — нервно улыбнулась она в ответ.
— Все уже закончилось.
— Я не понял, гребаный Первый что, сбежал? — спросил Глеб, и гомон в комнате снова стих. А все почему-то посмотрели на меня. Даже Богдан. И Эрик, на которого сама я смотреть боялась. Но его взгляд чувствовала явно — прожигающий, едкий.
От духоты и запаха воска мутило.
— Он дал нам шанс убить Хаука.
Я показала нож, который все еще боялась выпустить из рук.
— Разве можно убить Хаука? — спросил кто-то. Лицо Дэна осталось непроницаемым, но глаза он опустил, отчего стало еще хуже. Труднее говорить. Однако, у всех нас есть роли, и мы должны их играть.
— Лив сможет, — услышала будто со стороны свой собственный голос.
— Видение? — безэмоционально поинтересовался Эрик.
Я кивнула.
Щелкнул замок, Богдан, наконец, встал и остервенело потер натертые запястья.
— Пора возвращаться, — сухо сказал Эрик. Мы с Лидией, как по команде поднялись. Волшебство рассеялось окончательно, а усталость вернулась. Как и желание плакать. Его я решила приберечь до момента, когда останусь одна.
Я сунула нож за ремень джинсов, взяла ясновидицу за руку и шагнула к Дэну. Терзаться проблемой выбора не хотелось, страдать оттого, что Эрик, возможно, не захотел бы ко мне прикасаться — тоже. А Дэн Лидии точно вреда не причинит, даже невольно. Тренировался много.
Он молча взял меня за руку и крепко сжал. Прикосновение сольвейга успокоило.
Мирославу достались Влад и Андрей, а Эрику — Глеб и Богдан. Богдана он сначала не хотел брать. Сказал что-то типа: «Охотники пусть сами выбираются», а потом посмотрел на меня и резко передумал.
От взглядов его было тяжело. И я снова не знала, как себя с ним вести, что говорить, да и стоит ли вообще говорить.
— Увидимся дома, — подмигнул мне Глеб, мир вокруг меня завертелся, смазался, а через секунду вокруг нас образовалась гостиная скади. С изрядной частью обитателей дома, к слову. Рядом со мной сразу оказалась Люсия, обняла за шею и прижала к груди. От нее пахло кофе и полевыми цветами, она разрыдалась, не обращая внимания на собравшихся в комнате людей. Гладила меня по спине и приговаривала:
— Глупый, глупый сольвейг…
Отчего «глупый», спрашивать я постеснялась.
Лидия бросилась на шею отцу.
Мирослав с Эриком появились через пару мгновений после нас. Эрик тут же отошел от Богдана, а тот покачнулся, вытер внезапно вспотевший лоб и бледные щеки, согнулся пополам, и его стошнило прямо на ковер.
— Отлично! Теперь в химчистку отдавать, — раздраженно посетовал Эрик, но привычной злости в его голосе, как ни странно, не было.
— Дьявол! — выругался охотник, медленно разгибаясь, затем увидел стоящую неподалеку Дашу и улыбнулся. — Привет, блондиночка.
Даша раздраженно выдохнула и повернулась ко мне.
— В порядке?
— Все хорошо, спасибо.
— Где Херсир? У него получилось?
Алиса возникла откуда-то справа — будто бы из воздуха материализовалась. Подошла к Эрику, по-хозяйски взяла его под локоть. И все замолчали, опуская глаза в пол либо же глядя на меня с жалостью. Жалость эта кололась, сочилась ядом, который проникал под кожу и собирался комком в груди. От вдыхаемого воздуха горчило во рту. Руки отчего-то затряслись, и Люсия сжала мои ладони, растирая.
— Если бы у него получилось, ты не была бы хищной, не находишь? — едко заметил Влад и без лишних слов направился к лестнице.
Наверное, ему тоже тяжело. Да, мы оба виноваты — в одинаковой мере. Только вот вина у него другая. Впрочем, от своей вины Влад умел прятаться отлично.
— Я тоже пойду, — сказала я, не дожидаясь неминуемых расспросов. В конце концов, у них есть Лидия и Богдан — пусть их пытают!
— Я тебя провожать! — с энтузиазмом заявила Люсия и потянула меня к лестнице. — Баюкать. Петь тебе.