На их лицах читалась заинтересованность и осторожность, но, уверена, подсознательно они считали новых гостей добычей.

И тогда я впервые мысленно согласилась с Владом — Эрик безумец. А Гектор действительно отчаялся, раз привел своих сюда.

— Да это же просто праздник жизни! — довольно ухмыльнулся Влад, материализовавшись у моего правого плеча и плотоядно глядя на двух девушек, жмущихся друг к дружке у входной двери. Кажется, одна из них заметила его взгляд и теперь что-то горячо шептала подруге на ухо. Скорее всего, готовила план побега, пока путь к выходу еще не отрезан.

— Прекрати, — сердито ответила я. — Они — наши гости.

— Не гости, а обед, — невозмутимо поправил Влад, опираясь спиной на перила.

— Гости, — упрямо заявила я, хотя в душе не верила. Действительно ведь обед. Одна ссора, один неправильно истолкованный взгляд, и голодные, испуганные хищные сорвутся — даже запрет Эрика не удержит. И тогда… Что? Гектор силен, он будет мстить. А мстить он умеет — я проверила на личном опыте. Спасибо, больше не хочется. Но вслух все же сказала: — Смотрел «Маугли»? Это водное перемирие.

— Мне близка идеология Шерхана. — Влад лениво потянулся, словно кот на солнышке, отлип от перил и сделал обманчиво крадущийся шаг по направлению к входной двери. Одна из девушек вздрогнула и побледнела. Попятилась, прижимая к бедру черную, набитую вещами сумку. Уверена, она была готова бежать хоть сейчас.

— Даже не вздумай! — прошипела я, хватая Влада за рукав. — Забыл, что Андрей здесь? К тому же, Гектор обещал помочь с защитой против Хаука.

— Ну раз король ясновидцев обещал… — усмехнулся Влад и хитро на меня посмотрел. — Кстати, принцесса, похоже, отошла. Даже похорошела как- то. Ты больше не ревнуешь?

«Принцесса» действительно похорошела. Причесалась, накрасилась и оделась в облегающие джинсы и пушистый белый свитер. Стройная, и глаза большие. Они все еще расширены от подсознательного страха, хотя она и стоит за спиной отца. Эрик близко, и Лидия замерла затравленным зверьком.

— Впрочем, какая она теперь соперница? — Голос Влада вкрадчивый и звучит у самого уха. — Трясется вся, будто ее прямо здесь разделают на глазах у папаши. — То ли дело, защитница…

Я невольно проследила за его взглядом. Алиса, конечно, блистала. Черное платье, прекрасно подчеркивающее изгибы и стройные ноги, глубокий вырез, яркий, хотя и не броский макияж. Плавные движения, манящая улыбка. Она всегда старалась быть рядом с Эриком и, если честно, меня это жутко злило. И ее тихий, слегка хрипловатый голос, и хищный взгляд, который она прятала под пушистыми ресницами, и манера одеваться.

— Алиса мне не соперница, — бесстыдно соврала я.

Влад резко посерьезнел и странно на меня посмотрел. Я уже и забыла, какие у него бывают взгляды — пристальные, изучающие, настораживающие. Будто он знает то, чего не знаю я.

— Ты права.

И тембр голоса затерся в памяти. В последнее время он все чаще язвит, словно защищается. От меня? Глупо. Наши баталии всегда заканчиваются резко, словно тумблер отключается, когда секундная стрелка подходит к максимуму, отмерянному нам на пререкания.

Мгновение — и все прошло. И муть в глазах, и серьезность. Ироничная улыбка, взгляд ушел в сторону до сих пор мнущихся у порога ясновидец. А потом и улыбка сползла с лица, сменяясь недовольством.

— Измайлов, похоже, решил, что у него медовый месяц, — проворчал Влад и сложил руки на груди.

Я проследила за его взглядом, и улыбнулась Глебу, вносящему вещи Ники в дом. Вот кто точно рад гостям. Вернее, гостье.

Ника смеялась одной из его шуток и выглядела не менее довольной. Громко стучала каблуками, стряхивая остатки снега на коврик у двери. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели, а улыбка невероятно красила и без того симпатичное лицо.

Ника заметила меня и подмигнула.

— Альрик мертв, так что не вижу проблем, — пожала я плечами.

— Ну да, а еще удобно — личный источник кена всегда под рукой.

— Глеб — не ты, — сердито ответила я. — Он не думает о Нике… в таком ключе.

— Думает или нет, неважно. Результат все равно один. Хотя, наверное, так будет лучше — хоть не подставится.

— Не надоело быть циником?

— Циником быть проще, — усмехнулся он, продолжая рассматривать шатенку с черной сумочкой. — Помогает избавляться от иллюзий.

— Иногда мне кажется, ты родился уже без иллюзий, — проворчала я.

— Ты так говоришь, будто в этом есть что-то плохое, — усмехнулся он. — Кто-то же должен быть в трезвом уме, когда ты сходишь с ума и бросаешься на амбразуру. Иначе кто будет тебя спасать?

— Тебя никто не просит спасать меня, Влад.

Ника махнула мне рукой, подзывая. Разговор снова зашел не в то русло, насмешки порядком надоели, поэтому я без зазрения совести приняла ее приглашение. И уже в спину услышала горькое: