вашего отъезда она еще худо-бедно выходила первые дни, а потом… А потом наотрез отказалась. Думаете, ей хочется в четырех стенах сидеть? Это вы ее затуркали! – домоправительница по очереди ткнула указательным пальцем в трех мужчин.

– Она пропала, – решив, что тянуть больше некуда, Артем сказал это, обращаясь уже к Яру. – В комнате Титовой нет, гостиная, кухня – нигде.

Он ожидал, что Самарский разозлится, как минимум – пошлет рыть землю в поисках пропажи, а как максимум уволит, к чертям собачим, а он только усмехнулся.

– Что значит, пропала? – забеспокоился почему-то Дима. – Как вы за ней смотрите, олухи?

Не ожидавший услышать таких обвинений, Артем оглянулся на Дмитрия как на умалишенного.

– Мы? Как за ней смотри мы? Дмитрий Дмитриевич, а вам не кажется, что последнюю неделю за ней смотреть должны были вы? Может, вы нам поведаете, где сейчас находится Титова?

– То есть, ты хочешь сказать, что это я проворонил эту занозу? Если мне не изменяет память, начальник охраны у нас ты! Какого хрена тогда твои люди не могут элементарно углядеть за какой-то девкой? Не перекладывай с больной головы на здоровую, придурок! – взведенный до предела, Артем сделал выпад в сторону зарвавшегося Дмитрия. Только вклинившись между ними, Яр не дал съездить последнему по физиономии.

– Успокоились. Оба, – Артем, бросив на Диму еще один многообещающий взгляд, опустил занесенную уже для удара руку. – Я решил, что ей стоит сменить комнату. Та… – Яр и сам оглянулся на Диму не сильно дружелюбно, – не охраняется надлежащим образом. – А потом обратился к Глаше. – И еще… В следующий раз, когда будете бить посуду, Глафира, следи за тем, чтобы все осколки оказывались в мусорном ведре.

Все трое мужчин перевели взгляд на домработницу, а та лишь досадливо покачала головой.

– Куда ты ее переселил? В подвал? – Дима мстительно представил, как изменится выражение на лице Алекс, когда она увидит, насколько он оказался прав, объясняя, какое место ей отведено в этом доме.

– Нет, – Яр рявкнул на друга, уже порядком доставшего его за это утро, притом, что проштрафившись, и должен был бы вести себя тише мыши. – Она будет жить в моей комнате. Ясно? Если вы не в состоянии справиться с таким элементарным заданием, как нормально присмотреть за человеком, этим я буду заниматься лично.

На лицах присутствующих удивление сменилось откровенным шоком, а потом эмоции разошлись. Артем остался безучастным, давно смирившись с тем, что от хозяина Сашу защитить он не может, да и не пытается особо, Глаша лишь еще раз покачала головой, жалея девочку, а Димино лицо исказила гримаса отвращения.

– Ты променял Снежу на это недоразумение?

– Успокойся, Дима, и думай, что говоришь! Я сказал все, что хотел.

– Прекрасно, друг, – бросив на прощание еще один испепеляющий взгляд почему-то на Артема, Дима стремительно вышел из кухни.

В комнате повисло напряженное молчание, Артем присел на высокий стул, пытаясь совладать с желанием догнать Диму и все же стукнуть хорошенько, Глаша вернулась к помешиванию чего-то.

– Что произошло, пока нас не было? – Артем посмотрел на шефа.

– Она не рассказывает. Но я сам очень бы хотел знать.

– Может, ты не так спрашиваешь? – от счастливого выражения лица, с которым Глаша встретила Яра, не осталось и следа. Теперь она смотрела из-под насупленных бровей. – Когда вы ее отпустите, изверги?

– Глаша… – Яр так же, как Артем минуту тому, устало опустился на стул рядом.

– Что Глаша? Я люблю тебя, Слава, но знай, то, что ты делаешь – это низко, подло, она тебя возненавидит, и правильно сделает! Неужели вы не видите, как она страдает? Неужели вам ее не жалко? Слава? Неужели тебе ее не жалко? – ложка, которой Глаша помешивала тесто, отлетела на стол, сбивая на своем пути пустой стакан, от которого в тот же момент откололся кусок.

– Ты не понимаешь, Глаша. Ей нельзя сейчас возвращаться… – Яр не собирался посвящать во все это няню, но она не оставляла ему выбора.

– Почему? Потому что ты не получил еще то, что хочешь? Что? Вы держите беднягу тут для денег? Неужели какие-то деньги стоят ее страданий?

– Не все так просто… В Киеве ей сейчас опасно появляться, – Яр поднял взгляд на следящего за ним Артема, свои слова он адресовал скорей ему, чем Глаше. – Если отец не смог оградить Сашу от меня, ему не удастся это и с другими.

– Ты слишком много на себя берешь, Слава. Слишком. Дай ей возможность самой выбирать, под чьим крылом она хочет быть. Твоим, своего отца или кого-то другого. Иначе, когда она в следующий раз спросит, где она, я отвечу. Слышишь? Отвечу! И телефон дам, чтоб могла позвонить, – Глаша выглядела уверенно, она не шутила и не угрожала. Предупреждала.

– Я отпущу ее, Глаша, клянусь, как только буду уверен, что ничего не угрожает – отпущу. Поверь, я не желаю ей зла. Просто сейчас ей лучше тут…

– Тогда скажи ей об этом.

– Не могу. Пока.

– Ваши игры… – Глаша схватила разбитый стакан, бросила его в корзину, а отбившийся осколок так и оставила на столе, демонстрируя, как отнеслась к его замечанию. – Я в них участвовать не буду, и ее втягивать не дам, ясно?