этот момент рядом, так это не мешает вам быть заказчиком.

– Вы собираетесь меня арестовывать? – Ярослав прекрасно это понимал. И что выглядит все достаточно однозначно, и что только ленивый не заподозрит в происшедшем его причастности, но доказывать что-то сейчас был не в состоянии.

– Нет. Пока нет. Просто хочу, чтоб вы знали, вы – первый человек, который заинтересован в том, чтоб мы во всем разобрались, иначе…

– Я понял.

Кивнув, Данилов взялся выписывать Ярославу пропуск.

Выйдя на холодный воздух, Яр попытался заставить себя справиться с рвущимся наружу желанием разнести все вокруг на меленькие кусочки. Какого черта? Какого черта это все должно было произойти? Какого черта сегодня, так и настолько непоправимо?

Больше всего ему хотелось оживить Титова. Оживить, а потом заехать по морде с такой силой, чтоб тот долго еще не мог встать. О покойниках либо хорошо, либо никак, но почему-то не получалось.

Хлопнув дверью машины со всей дури, Яр скомандовал ехать в квартиру, Артем должен был ждать его там вместе с Сашей.

– Она спит, – Артем встретил его в прихожей. – Проспит до завтра.

– Она..? – Ярослав хотел спросить, как реагировала, хоть сам прекрасно понимал – сегодня заработал еще сто очков ее ненависти.

– Я сразу усыпил ее. Подозреваю, она так и не поняла, что Титова убили. А если поняла… Она проспит до завтра, а там уже решайте, что делать дальше.

– Спасибо, – Ярослав пожал телохранителю руку. Если раньше Артему приходилось исполнять его поручения, теперь настала пора исправлять косяки.

– Вряд ли это уместно, но спокойной ночи, – схватив лежащую на тумбе куртку, Артем пошел в сторону выхода.

Прежде чем решиться заглянуть в спальню, Ярослав сделал немыслимое количество кругов по кухне. Что он скажет ей завтра, когда она проснется в незнакомой квартире?

«Милая, твоего отца застрелили, а я снова силой приволок тебя сюда, чтоб не путалась под ногами, но знаешь, это не страшно, ведь он был не таким уж и чудесным человеком…»

– Твою мать… – Яр стукнул рукой по стеллажу, мимо которого прохаживал. Стоявшая на полке книга с грохотом полетела на пол.

«Ах да, это не так страшно, ведь жила ты как-то всю жизнь без мамы, тебе не привыкать…»

Весь ужас ситуации ему даже сложно было осознать, не то, что поделиться им с Сашей. Если он прав, а вероятность ошибки ужасно мала, ее отца убил человек, который клялся ее же матери в вечной любви. На здоровую голову такое не налезет, а ведь кому-то придется в этом копаться.

Ярослав попытался открыть дверь в спальню как можно тише, хоть и знал, что после снотворного она вряд ли проснется так быстро, но не хотел рисковать.

В темноте свернувшийся калачиком силуэт на кровати еле различался. Она его возненавидит. Вопрос только в какой момент, сразу или даст сказать хоть слово? Так и не решившись подойти, Самарский снова аккуратно притворил дверь, возвращаясь в гостиную. Ему предстояла длинная ночь.

До самого восхода солнца Ярослав прислушивался к шорохам в соседней комнате, точнее к их отсутствию. Он никогда не считал себя трусом, никогда не убегал от ответственности, от сложностей, предпочитая разобраться со всем сразу, чем растягивать «удовольствие», а тут он боялся… Боялся того момента, когда Саша откроет глаза.

Было около полудня, когда вооружившись стаканом с водой и таблеткой, он наконец-то решился войти. Девушка уже не спала.

– Выпей, станет легче, – она смотрела мимо него, даже, наверное, не замечая, так спокойно и так отрешенно… Нет. Он никогда не сможет это сказать. Осознав, что реакции так и не дождется, помог сесть, придержал стакан, пока девушка пила. – Давай, выпей. Хочешь что-то еще?

– Нет.

Оглянувшись, Саша попыталась что-то сказать, получилось не с первого раза, даже на слова сил у нее недостаточно, что уж говорить о необходимости пережить то, что произошло.

– Где мы?

– В моей квартире.

– Как я сюда попала? Глафира знает, где мы? Она снова будет волноваться.

– Ты ничего не помнишь?

– Что я должна помнить? – в неосознанном еще недавно взгляде загорелась искорка сомненья. Помнит. Просто настойчиво пытается отогнать от себя воспоминания.

– Саша, – Яр посмотрел ей прямо в глаза, сжимая безвольные пальцы в своих ладонях. Холодные.

– Что я должна помнить? – голос снова на секунду сорвался.

– Саша, твоего отца… Его не смогли спасти.

Меньше всего он хотел причинять ей боль, каждый день пытался доказать сам себе, что все это для ее же блага, что замкнута она в четырех стенах