Он ублюдок, и это правда.

Водительская дверь открылась, за руль сел Артем. Но начинать разговор не спешил, впрочем, как и Саша. Девушку будто сковало невидимыми цепями. Сложно было повернуть голову, сложно поднять руки. Намного проще смотреть в одну точку, даже не моргая и ненавидеть, ненавидеть неистово, до исступления, без права оправдаться.

Артем тяжело вздохнул, поворачиваясь к девушке.

– Все скоро закончится, слышишь меня? Ты скоро снова будешь дома, в безопасности. Потерпи еще немного. Я умоляю тебя. Не выводи его из себя.

Саша не реагировала, продолжая смотреть вдаль. Она уже не верила, что это когда-то закончится. Как не верила ни Самарскому, ни самому Артему. Он не лучше. Он исполнитель, который ни разу даже не усомнился в правоте своего патрона. Ни когда крал, ни когда позволил пьяному Самарскому ворваться к ней в комнату в ту ночь, ни сегодня. Он вечно умывал руки, только что-то шло не так.

– Он просто испугался. Дурочка, за тебя! Ты знаешь не все. Тебе сейчас нельзя домой. Там опасно. А тут мы сможем тебя защитить… Но я тебя умоляю, не выводи его из себя! Ради тебя, Саша, ты меня слышишь?

Она не собиралась отвечать, а Артем потребовать так и не успел. В водительское окно постучали. Охранник резко обернулся.

– Черт, – выругавшись, мужчина вышел из машины, сильно хлопнув дверью. Лишь на миг в салон ворвался холодный ветер, а потом опять стало душно. Слишком мало воздуха, тяжело дышать. Нет. Не сейчас. Сейчас нельзя. Закрыв глаза, Саша попыталась выровнять дыхание, загоняя свой гнев подальше. Не так глубоко, как хотела бы, но чтоб хотя бы в висках не пульсировал.

На улице спорили. Артем и еще кто-то, неважно кто. Слышны были только обрывки фраз, отдельные слова. Но Артем явно пытался уговорить этого «кого-то» что-то не делать.

«Нет».

«Я не спрашиваю».

«А может зря? Может, хоть раз спросите, не меня, ее!».

«Почему ты за нее так беспокоишься?».

«А кому за нее беспокоиться?».

«Я все сказал, Артем».

«Я поеду с вами».

«Ты поедешь домой».

Они препирались долго. Но это Сашу не интересовало. Только отрешившись, она могла заставить себя успокоиться. Так ее учили с детства, спокойствие для нее – не просто желаемое состояние, если она хочет дышать, жить, ей надо успокоиться.

Снова открылась дверь, впуская холодный воздух. Водитель сел за руль, заблокировал двери, вставил ключ, но заводить машину не спешил. Он пристально смотрел на совершенно безразличную сейчас Сашу, холодную, далекую, недосягаемую. Такой она не была никогда. Никогда на его памяти.

– Саша… – Яр окликнул девушку, надеясь, что она хоть как-то отреагирует на него. Конечно, не встретит с распростертыми объятьями, но хотя бы пошлет, ударит, назовет ублюдком. Хоть что-то. – Саша, ты слышишь меня? – он попытался дотронуться до плеча.

Его прикосновений сейчас чувствовать Саша не хотела. Увернувшись от ладони, которая не так давно оставила болезненный след на щеке, Саша отодвинулась от водительского сидения подальше, подобрав под себя ноги. Чтоб не было соблазна выцарапать ему глаза, она отвернулась к окну.

Еще долго девушка чувствовала его напряженный взгляд, чувствовала и боялась, что снова заговорит, коснется, приблизится. Он этого не сделал, завел наконец-то мотор, выезжая в ночной город.

Город остался далеко позади, за окном с сумасшедшей скоростью проносились скрытые полумраком поля и лесополосы. Яр давил на газ все сильнее, будто пытаясь от кого-то убежать. При других обстоятельствах такая скорость испугала бы Сашу, заставила обернуться, попросить сбавить, может именно потому Самарский и гнал… Но сейчас и Саша этой скоростью упивалась, жалея только о том, что за рулем не она. Не она мчит во тьму, постоянно отставая от нее на долю секунды.

Резкий вираж, машину качнуло, чтоб не упасть, Саша схватилась за кожаную обивку сиденья за спиной. Теплая ладонь тотчас накрыла ее руку. Нет. Не желая чувствовать его прикосновений, девушка высвободилась, двигаясь еще ближе к окну, точней дальше от него.

Артем послушался, за ними никто не ехал. Они часто обгоняли другие машины, иногда такие же сумасшедшие, как и они, обгоняли уже их. Но иномарки в зеркале заднего вида постоянно менялись.

Тишину в салоне разорвала мелодия. Самарскому звонили. Не Дима, не Артем, не Глафира, не деловые партнеры или, на худой конец, ее отец. Такая мелодия стояла у него на одного человека. Саша слышала ее уже неединожды, и каждый раз он бросал все ради этого звонка. Высшие силы будто насмехались над ней – чтоб почувствовать себя еще более униженной, не хватало только звонка Снежи, не хватало лишь услышать, как Яр будет воркотать с ней, даже не пытаясь скрыть ее существование от Саши. Зачем? Ведь она всего лишь пленница, которой он ничем не обязан. А то, что разрывает ее изнутри, это лишь ее проблемы.