– Нет. Не нужен, я просто… Такое бывает. Это неважно, – Саша вдруг подумала, что он, наверное, посчитает ее душевно больной, во всяком случае, она уже была совсем не так уверена в собственной психической устойчивости, как раньше.

– Ты просто тряслась, как осиновый лист, и дышать забывала. Да, конечно, это неважно, – а ему захотелось девушку хорошенько встряхнуть, но сейчас, когда она казалась еще более хрупкой, на такое он не решился бы.

– Прости, что доставила неудобства, – ну вот, кажется и все. В очередной раз он разрушил возведенные ею воздушные замки представления о них.

Пусть она чувствовала себя еще не так уверенно, как хотелось бы, из объятий Саша высвободилась, правда встать с кровати не рискнула, просто переместилась чуть дальше. За проявленную перед ним слабость стало откровенно стыдно.

– О боже, – Яр посмотрел на нее так, будто она сморозила сейчас несусветную глупость. – Когда ж ты наконец-то поймешь..? – договаривать он явно не спешил.

– Что?

– Ничего! – сверкнув глазами, Ярослав резко встал с кровати. Дурочка. Доставила неудобства. Да он чуть с ума не сошел, смотря, и не имея возможности сделать ровным счетом ничего, только успокаивать, укачивать, ждать. Почему же она так упорно отказывается видеть очевидное? – Я приехал не один. Дима побудет тут некоторое время…

Саша не питала особых иллюзий насчет того, что инцидент с Димой заставит Самарского отказаться от долгой дружбы. Ей это было не нужно, еще больше злить Диму она не хотела, но особого счастья от услышанной новости не испытала.

– То, что было… Это не повторится. Просто так надо.

Девушка кивнула, будто понимала, что надо и зачем.

– Спустишься к ужину? – раздражение чуть отступило, тон Самарского снова стал вполне дружелюбным.

– Нет.

– Может позвать Глашу?

– Нет. Уже все нормально.

– Уверена?

– Да, – нормально настолько, насколько может быть в принципе.

Поколебавшись пару секунд, Яр вернулся к кровати, протянул руку, приложил ко лбу. Вроде бы не врет. Во всяком случае, кожа уже не напоминает ледышку, как недавно.

– Я привез тебе кое-что, – изначально, он хотел вручить подарок совсем не так, но запланированное, реализовать как всегда не получилось.

Яр достал из кармана маленькую коробочку, вложил в руку растерянной девушки.

– Ее можно открыть, – мужчина хмыкнул тому, как она удивленно уставилась на синий бархатный чехол.

Он зашел в магазин нецеленаправленно, они стояли в пробке, когда Яр увидел в окне ювелирный. В первом он не нашел то, что хотел бы привезти, но идея в голове уже родилась, не нашел и во втором, и даже в третьем. Эта безделушка обнаружилась совершенно случайно.

С опаской, но крышечку Саша все же открыла. Аккуратный скрипичный ключик из белого золота. Хоть само золото практически не разглядеть под россыпью граненых камушков.

– Очень красивый, но…

– Просто очень красивый, Саша, – конечно, она не может принять подарок от него, конечно, он слишком дорогой, конечно, она собиралась сказать именно это. Но Яр покупал украшение, чтоб оно принадлежало ей. Напоминало их рояль, их лунную ночь и такую же лунную сонату.

Взяв цепочку в руки, Яр защелкнул замок на Сашиной шее. Ключик скользнул под майку, холодя кожу.

– И насчет завтра. Это правда. Если ты будешь чувствовать себя нормально, мы едем в город.

Не ожидая благодарности или любой другой реакции, Ярослав накрыл Сашини губы на мгновение своими, а потом вышел из комнаты.

Девушка же опустилась на подушку, закрыв глаза. Рука невольно потянулась к подвеске, Саша сжала холодный еще метал в ладошке. Глубокий вдох, секундная задержка… И выдох… Если хотя бы на секунду забыть, при каких обстоятельствах все происходит… Это приятно.

– Ты серьезно? – Саша настороженно смотрела на Самарского, державшего в руках черную повязку.

– Так нужно, Саша. Не упрямься, – он сделал шаг к ней, потом еще, поднял руки, завязывая черную ленту на глаза.

– Думаешь, я приведу к тебе кого-то после того, как сама совершенно счастливая покину эту дыру? – повязка ее разозлила. Сильно. Не потому, что это недоверие, просто это унизительно. Идти по двору, не разбирая дороги, под насмешливыми взглядами охраны, которые, несомненно, будут – унизительно. Спотыкаться на каждом шагу, хвататься за Самарского – унизительно. И он не может этого не понимать.

– Я думаю, что ты очень сообразительна, чтобы успеть запомнить дорогу, малышка, – повязка уже плотно прилегала к глазам, погрузив мир во тьму, с каким лицом он это сказал – Саша понятия не имела.

Все еще злясь, она почувствовала, как Яр вкладывает ее руку в свою, тянет, приглашая сделать шаг.