живу уже два месяца. Желаю Вам как можно скорее вернуться домой.

Многоуважаемый господин Вейнберг!

Все, кому я показывала Ваши переводы, находят их превосходными. Я сама занимаюсь этим делом и знаю, что это такое.

Вам удалось сохранить все вплоть до моего дыхания, отношение к слову бережное, смысл передан до конца. Мои стихи еще никогда не звучали так ни на одном языке. Если у Вас есть еще переводы моих стихов, пожалуйста, пришлите их мне. Благодарю Вас.

Простите меня, милый доктор, за мое бесконечное молчание. Причин у меня слишком много, чтобы их перечислять.

Была рада получить Ваши переводы – они мне понравились.

Всего Вам хорошего.

3 января 1963. Москва.

Милый Дмитрий Евгеньевич,

когда я прочла Ваше письмо, мне показалось, что мне не 73 года, а 37 или даже все 17.

Побойтесь Бога!

Из всех Ваших любезных пожеланий принимаю только одно: побольше стихов и поменьше переводов. Я окончательно убедилась, что для поэта переводы – дело гибельное. Творческая энергия утекает и образуется то удушье, с которым совершенно нельзя бороться.

Благодарю Вас за то, что Вы помните меня или делаете вид, что помните. Ленинград совершенно забыл меня,

Привет Вашему дому.

Дорогая Татьяна Ильинична,

еще раз благодарю Вас за восхитительный и трогательный подарок. Я, конечно, не передарю его, а положу в него мои стихи и завещаю Пушкинскому Дому как память о Ней.

Очень горько думать, что у Вас все время болит голова.

Я тоже последние дни чувствую себя дурно.

Целую Вас.

Милый поэт,

стихи Ваши (про вокзал) так понравились всем, что их даже брали списывать. Мне было приятно за Вас – они действительно хорошие.

Желаю Вам успеха. Работайте побольше над стихами.

Господин Нива!

Надеюсь в ближайшее время подробно и убедительно написать Вам по поводу сделанного Вами перевода очерка С. К. Маковского.

Этот очерк содержит бесчисленное количество ошибок, которые надо приписать возрасту писавшего и его дурным источникам.

Все, что сделали Вы, – прекрасно. Переводы стихов очень бережны и точны.

Я благодарю Вас.

Милый Виктор,

чувствую себя очень виноватой перед тобой. Я своевременно получила твою фотографию, за которую я тебя благодарю, и чудесные нейлоновые чулки. Но мои постоянные переезды из Москвы в Ленинград и из Ленинграда в Москву, а еще больше тяжелая сердечная болезнь и длительное пребывание в больнице – у меня было уже три инфаркта – нарушают нормальное течение моей жизни. О себе мне почти нечего тебе сообщить. Я немного перевожу, в настоящее время – румын и занимаюсь Пушкиным.

Еще раз благодарю тебя, что не забыл сестру.