Потом круто повернулась и, не разбирая дороги, бросилась в заросли дикой смородины. Там она ничком упала на траву и плакала, плакала, плакала…
ГЛАВА ПРЕДПОСЛЕДНЯЯ
Белопуз с Рамапурой возвратились с пляжа. Он хорошо искупался и шубку кота тоже побрызгал водой, и, несмотря на духоту и жару, оба были бодры и веселы.
Прежде чем вступить на крыльцо, Белопуз привык приветствовать Мику-Паку ласковым словом. Но на этот раз он увидел у крыльца вместо Мику- Паки только измятую траву. Белопуза очень удивила пробудившаяся у Мику-Паки любовь поваляться на травке, но еще больше удивило его исчезновение лошадки. Белопуз обошел вокруг дома, но нигде не обнаружил лошадки, однако заметил, что гамак, который он утром повесил по просьбе девицы Кристины, тоже исчез. Он еще раз обошел вокруг дома, прошелся по саду, но умнее не стал. Наоборот — у него вдруг зашумело в ушах от непривычной тишины. Прибрежная усадьба словно вымерла.
Белопуз покачал головой и поднялся на крыльцо. У него было предчувствие, что и дома он не встретит ни души. У входа на свою половину он остановился как вкопанный.
ВИЛЬГЕЛЬМ КРОГМАНН
Гамбург Гольштейн Ганновер Берлин Бремен
Такая вывеска красовалась на двери в комнату Белопуза.
Белопуз уставился на вывеску, и на лице его застыло довольно глупое выражение. Но тут, кажется, он что-то вспомнил. И вдруг расхохотался. Он прямо затрясся от смеха.
— Ах вот как? — воскликнул он, заливаясь смехом. — Ах вот как! Ах вот как! Тысяча чертей!
И вдруг снова стал серьезным. Он обрыскал весь дом, заглянул даже на чердак, и на переносице у него показалась морщинка.
— Ах вот как? — пробормотал он и сел на крыльцо. Здесь он всегда сидел в свободные минуты и беседовал с Мику-Пакой и самим собой.
Белопуз задумчиво сидел на крыльце.
— Видишь ли, Мику, — наконец сказал он и по привычке поднял глаза на лошадку. Но, как мы знаем, место ее было пусто.
— Ах вот как? — смущенно пробормотал Белопуз, и морщинка на его переносице стала еще глубже. — Вот ведь какое дело. А я-то думал, что ты нуждаешься в моем обществе, но выходит наоборот… Н-да! — вздохнул он.
В дверях появился кот Рамапура, выгнул спину, потерся об локоть Белопуза и прыгнул к нему на колени.
Потом он потерся о нос хозяина, положил передние лапки ему на руку и устроился поудобнее. До слуха Белопуза донеслось нежное мурлыканье.
Хозяин задумчиво почесывал у кота за ухом.
— Вильгельм Крогманн… Вильгельм Крогманн… — Гамбург, Гольштейн, Ганновер… и это самое… — задумчиво бормотал он, — ну, все это я понимаю. Это-то я понимаю, но…
