— Ого-го-гоо! — ликовал страшный пират, оглядывая дело своих рук, и скалы многократно ликовали в ответ. Он гордился своим творением ничуть не меньше, чем Иегова на шестой день сотворения мира.

Но тут страшный пират взглянул на солнце, и его настроение резко изменилось.

— Катрианна, — сказал он хмуро. — Мое время пришло. Сегодня я хочу получить от судьбы вознаграждение за мои бесчисленные неудачи… Я хочу остаться один до заката солнца.

Катрианна и Мальвина переглянулись. В их глазах мелькнуло предчувствие необычайных событий.

— Катрианна, ты дочь пирата! — торжественно добавил Одноглазый Сильвер. — Настало и твое время.

Тебе я оставлю до заката солнца достойнейшего попугая Плинта и Ново-Фельсландское поселение на божественной земле Белокаменного острова!

— Да, Одноглазый Сильвер! — тихо и серьезно ответила Катрианна. И, помедлив, добавила: — И свою подзорную трубу, Одноглазый Сильвер!

Бровь страшного пирата приподнялась и тут же опустилась над глазом. В его глазах сверкнул страшный огонек. Казалось, еще минута, и разразится ужасная буря. Но буря не разразилась.

Не говоря ни слова, Одноглазый Сильвер протянул ей подзорную трубу.

— Хи-хи, — хихикнула Мальвина, но губы ее дрожали.

Катрианна исподлобья смотрела на страшного пирата и кусала губы. Потом вскинула голову.

— Теперь ты можешь идти, Одноглазый Сильвер! — ласково сказала она. — Желаю удачи.

В ее глазах плясали маленькие чертенята.

Страшный пират что-то проворчал. Он надел шляпу. Кинув на Катрианну загадочный взгляд, он отправился в путь.

Небеса еще не закончили свою кузнечную работу. И наковальня пылала там вовсю. Горизонт тонул в густой дымке, раскаленный воздух был неподвижен — ни малейшего ветерка! Природа словно застыла в ожидании.

Страшный пират Одноглазый Сильвер ничего этого, казалось, не замечал. Он мчался по Фельсланду, словно за ним кто-то гнался.

На подходе к Прибрежной усадьбе его шаги стали осторожными и крадущимися. Он даже обошел вокруг усадьбы. И здесь он увидел покой и неподвижность. У кухонного крыльца понурясь стояла Мику-Пака, в привязанном к развесистым деревьям гамаке возлежала девица Кристина, прикрыв лицо каким-то старым журналом.

Одноглазый Сильвер удовлетворенно усмехнулся в бороду. Он согнулся и на цыпочках пробрался к кухонной двери. Тут он чутко прислушался и затем украдкой обошел весь дом, останавливаясь под каждым окном.

— Ни единой души?! — радовался и недоумевал он. — Но где же Марианна? Загорает на берегу? Или, может, отправилась в гости на восточный берег? Чтоб меня черти съели, но сегодня мне везет.

— Мику-Пака! — шепнул он на ухо лошадке и ласково потрепал ее по шее. — Мику-Пака, лошадка, хватит хмуриться, лошадка! Мику-Пака, Мику!

В глазах Мику-Паки мелькнул робкий огонек. Одноглазый Сильвер освободил ее от пут.

— Мику-Пака! — настойчиво шептал страшный пират и пристально смотрел в глаза лошадке. — Поваляйся, Мику-Пака! Поваляйся! Поваляйся!

Глаза Мику-Паки странно засияли. Она тряхнула гривой и заржала.

— Поваляйся, Мику-Пака! — уговаривал страшный пират. — Ложись на траву и поваляйся.

И вот это произошло. Словно нехотя, лошадка Мику-Пака согнула три передние ноги, опустилась на колени, подтянула задние ноги к животу и перевернулась на спину Вытянув все пять ног к небу, она каталась по траве так, что травинки разлетались по сторонам. Затем лошадка вскочила на ноги, заржала и стала рыть землю.

— Я ведь знал это, Мику! — Одноглазый Сильвер погладил лошадку, похлопал ее по спине.

— Я ведь давно знал, что это должно случиться. Чтоб меня черти съели, Мику-Пака, сегодня мы с тобой помчимся таким галопом, которого еще никто не видывал, ого-го-гоо! Мику-Пака весело заржала. Одноглазый Сильвер отвязал ее и вывел за ворота. Здесь он привязал ее к столбу и, ласково потрепав по спине, поспешил в дом.

Через четыре минуты на крыльце Прибрежной усадьбы появился человек столь мрачный, каких, пожалуй, эти места до сих пор не видывали. На нем была длинная до пят черная накидка, голову украшал кроваво-красный, повязанный узлом платок, а из-под закрывавшей лицо черной маски сверкал единственный глаз.

Через руку были перекинуты некоторые предметы дамской одежды, прикрытые широким черным платком.

Этот пугающий джентльмен был не кто иной, как страшный фельсландский разбойник Одноглазый Сильвер, одетый в подобающий его званию наряд.

Одноглазый Сильвер постоял на крыльце. Потом медлительно и важно приступил к исполнению своей работы.

Девица Кристина спала. Одноглазый Сильвер минутку постоял, потом осторожно убрал журнал, которым Кристина закрыла лицо, и быстро набросил на спящую черный платок.