– Конечно. Через минуту.

– Дай мне немного времени, чтобы подготовиться ко сну.

– Джулия…

– Я должна собраться с мыслями.

Ее слова насторожили его. Стоя в библиотеке и потягивая скотч, Эдвард думал, что ничем хорошим они не обернутся. Он не должен был оставлять ее одну на этом проклятом балу. Что-то явно расстроило ее. Но какой муж не отходил от своей жены ни на шаг?

Все думали, что он влюблен. И хотя так и было на самом деле, граф Грейлинг не мог провести с женой целый вечер. Однако после женитьбы граф также перестал играть в азартные игры. Сегодня он объяснил свой визит в карточный салон желанием «сыграть партию в честь брата».

А потом одна партия превратилась в несколько. Ему следовало проявить бо?льшую осторожность. Может быть, им не следовало приезжать в Лондон так быстро.

С бокалом скотча в одной руке и бокалом бренди в другой он пошел в свою спальню, чтобы снять брюки и льняную рубашку. Затем он направился к ней. Джулия сидела за туалетным столиком, глядя на свое отражение в зеркале. Он поставил бокалы и нежно сказал:

– Иди в постель.

Если бы он мог обнять, успокоить и утешить ее. Повернувшись на стуле, она подняла на него свой взгляд. Он не видел ее такой грустной с тех пор, как она узнала о своем вдовстве.

– Я не могу этого сделать, Эдвард. Я не могу жить во лжи. Я думала, что готова, но не могу и не должна. Это несправедливо по отношению к тебе, Альберту и Элли.

Он опустился перед ней на колени.

– Джулия, что случилось?

– Они считают тебя повесой, – сказала она и покачала головой. – Нет, не тебя. Они считают Эдварда повесой.

– Он и был им. Я был. – Как странно говорить о себе прошлом. Он коснулся ее щеки и добавил: – До тебя.

– Нет, не был. Тебе нравилось развлекаться. Ты был холостяком и хорошо проводил время. Ты не портил никому репутацию. Ты совершишь много выдающихся дел. Но никто никогда об этом не узнает. Никто не узнает тебя таким, каким знаю я.

– Мне не нужно чужое признание. Меня заботит только твое мнение.

В ее глазах отражались печаль и горе. Джулия нахмурилась, и он видел, что она старается объяснить то, чего он не хочет понимать. Он не хотел, чтобы между ними что-то менялось. Он не хотел ее терять.

– Герцог Ловингдон сказал мне, что собирается работать с тобой над законопроектом.

– Да. Он думал, что я, как новоиспеченный отец, смогу понять тяжелое положение бедняков и проявить интерес к защите прав детей.

– Ты будешь совершать хорошие поступки, а их припишут Альберту.

Эдвард, конечно, ценил тот факт, что она желала ему лучшей участи, но не хотел платить такую высокую цену за свое признание. Он вздохнул и ответил:

– До тех пор, пока совершаются хорошие дела, какая разница, кто получает похвалу?

– Именно поэтому я люблю тебя и хочу, чтобы они узнали тебя с этой стороны. То, что ты совершишь, – это твое наследие, а не наследие Альберта.

– Единственное наследие, в котором я нуждаюсь, – это жизнь с тобой.

Она неистово покачала головой:

– Это несправедливо по отношению к Альберту. Разве ты не понимаешь? По нему не проведут поминальной службы и не напишут некролог. Никто не будет скорбеть о нем.

– О нем будут скорбеть, когда умру я.

– Человек, которого будут оплакивать, будет твоей версией Альберта. Его жизнь, как и его наследие, подошла к концу в прошлом году. Все, что он совершил до тех пор, будет потеряно.

– Джулия, ты не мыслишь ясно.

Она обхватила его лицо холодными ладонями и сказала:

– Мои мысли ясны с тех пор, как я узнала правду. Элли никогда не узнает, каким был ее настоящий отец. А все из-за наших эгоистических желаний.

Отстранившись от нее, Эдвард отошел назад, провел рукой по волосам и пристально посмотрел на Джулию.

– Хотеть чего-то – не эгоистично.

– Эгоистично, если твои желания приносят вред другим. Мы крадем у нее отца.

– Когда она повзрослеет, мы все объясним ей.