– Доброе утро, сэр.

– Э-э-э… доброе утро, шеф! – неуверенно пробормотал Макс. Он заметил, как ухмыльнулся сидевший за компьютером Смит, и торопливо отвел от него глаза.

– Кофе только что заварен, мистер Джонс. Не желаете чашечку?

Макс позволил, чтобы Келли налил ему кофе; пока они пили, Келли неторопливо обсудил все детали дежурства – процедуру ускорения, положение и скорость корабля, используемые в данный момент двигатели, произведенные наблюдения, отсутствие особых заданий и так далее. Ногучи подменил Смита, а вскоре, за несколько минут до начала вахты, появился доктор Хендрикс.

– Доброе утро, сэр.

– Доброе утро, доктор.

– Доброе утро. – Хендрикс принял чашку с кофе и повернулся к Максу. – Вы подменили вахтенного офицера?

– Д-да… да нет, сэр.

– Ну так сделайте это. До восьми уже меньше одной минуты.

Макс повернулся к Келли и неуверенно отдал честь.

– Вы свободны, сэр.

– Хорошо, сэр. – Келли сразу же покинул помещение центра. Доктор Хендрикс сел за стол, вынул книгу и начал ее читать.

У Макса появилось зябкое ощущение, что его бросили в воду, – поплывет или утонет. Он глубоко вздохнул и подошел к Ногучи.

– Ногги, давай подготовим пластинки для съемки в середине вахты.

Ногучи бросил взгляд на хронометр.

– Как скажете, сэр.

– Ну… Пожалуй, еще рановато. Давай сделаем несколько доплеровских отсчетов.

– Будет сделано, сэр. – Ногучи выбрался из кресла перед компьютером, в котором он по-барски расположился.

Макс тихо сказал:

– Послушай, Ногги, тебе не обязательно все время говорить мне «сэр».

Ногучи ответил так же тихо:

– Келли не слишком понравится, если я не буду. Пусть уж так оно и будет.

– А, так. – Макс озабоченно нахмурился. – Ногги, а как все остальные к этому относятся?

Ногги не стал притворяться дурачком. Он ответил:

– Ерунда, не бойся, все они за тебя горой, ты только сам постарайся справиться.

– Это точно?

– Совершенно точно. Конечно, если только не начнешь изображать из себя невесть что, как некоторые, ты понимаешь.

Потом вычислитель добавил:

– Ну, может, один Ковак не очень радуется. Ты же знаешь, он сам иногда руководил вахтой – и это у него как раз только начиналось.

– Он обиделся?

– Да не то чтобы. Он же не думал, что это продлится долго, особенно теперь, когда скоро скачок. Он не станет делать ничего такого, чтобы устроить тебе неприятности, будет вести себя как нужно.

Макс решил поразмыслить, что бы такое предпринять, чтобы перетащить Ковака на свою сторону. Они с Ногучи поработали на доплероскопе, сделали отсчеты по звездам, расположенным прямо по курсу, проверили результаты по астроспектрографу и сравнили те и другие результаты со стандартными пластинками из хранилища карт. Поначалу Макс старался не забывать, что сейчас он возглавляет вахту, но потом так увлекся хлопотными подробностями измерений, что все позабыл. Через некоторое время Ногучи тронул его за рукав.

– Уже скоро десять, сэр. Я, пожалуй, буду ставить пластинки.

– Что? Конечно же, давай. – Макс напомнил себе, что не должен сейчас помогать Ногучи; у картографа были свои прерогативы. Однако он проверил установку, как это всегда делал Хендрикс, очень редко – Саймс, а Келли – иногда, в зависимости от того, кто в данном случае работал на камерах.

После получения новых данных Макс запрограммировал задачу на бумаге (времени было сколько угодно), а затем продиктовал ее Ногучи на компьютер. «Мальчика с таблицей» не было, так что он листал справочник сам. Макс помнил все эти числа так же ясно, как и всегда, но выполнял указание Хендрикса не полагаться полностью на свою память.

Результат его обеспокоил. Они шли «не в колее». Не то чтобы «Асгард» сильно отклонился от курса, но все же отклонение было измеримым. Он проверил свои записи, затем при помощи Ногучи с компьютером решил задачу снова, применив другую технику программирования. Результат был тем же самым. Вздохнув, он вычислил требуемую коррекцию курса и хотел было отнести ее Хендриксу, чтобы получить его одобрение, но астронавигатор по- прежнему не уделял ему никакого внимания; он сидел у пульта, читая какой-то роман из корабельной библиотеки.