нему «мистер Джонс». Церемония была совсем простой, зрителей – только двое, доктор Хендрикс и секретарь капитана.

Мелкие бытовые подробности, которыми сопровождалось повышение, в первый момент больше поразили Макса, чем само повышение. Начались они сразу.

– Вы бы отдохнули остаток дня, мистер Джонс, встряхнулись бы, – как-то странно подмигивая, сказал капитан. – Вы не против, док?

– Конечно, сэр.

– Ну и хорошо. Беннет, вы не попросите Дюмона зайти на минутку?

Главный пассажирский стюард не выказал ни малейшего удивления, увидев недавнего третьего помощника стюарда уже в ранге офицера. На вопрос капитана он ответил:

– Я собирался поместить мистера Джонса в каюту Б – ноль четырнадцать, сэр. Вы находите это удовлетворительным?

– Без сомнения, без сомнения.

– Я скажу ребятам, чтобы они сейчас же отнесли его вещи.

– Очень хорошо. Идите с Дюмоном, мистер Джонс. Нет, подождите еще секунду. Нужно найти вам фуражку. – Капитан подошел к своему гардеробу и стал в нем рыться. – Где-то тут у меня была подходящая.

Хендрикс стоял, заложив руки за спину.

– Я захватил фуражку, капитан. Мне кажется, что у мистера Джонса и у меня один размер.

– Вот и хорошо. Только, может, за последние несколько минут его голова раздулась, совсем чуть-чуть. Как?

– Если это так, – жестко усмехнулся Хендрикс, протягивая Максу фуражку, – то я позабочусь, чтобы она быстренько снова усохла.

Астронавигатор уже снял с фуражки широкую золотую полосу и изображение солнца. На их месте была узенькая полоска и крохотное солнце, окруженное кольцом, – отличительный знак стажера. Макс подумал, что, наверное, это старые знаки различия, которые доктор Хендрикс хранил из сентиментальных соображений. Поперхнувшись, он пробормотал слова благодарности, а затем, спотыкаясь, вслед за Дюмоном вышел из капитанской каюты.

Когда они подошли к трапу, Дюмон остановился.

– Вам нет необходимости спускаться в кубрик, сэр. Если вы сообщите мне цифровую комбинацию вашего шкафчика, мы позаботимся обо всем.

– Ой, да что там, мистер Дюмон! У меня же и багажа-то почти нет. Я могу отнести все наверх сам.

Лицо Дюмона было бесстрастным, как у хорошего дворецкого.

– Если вы, сэр, разрешите мне дать вам совет, то, пока мы займемся этим делом, вы могли бы познакомиться со своей каютой.

Это не было вопросом. Макс совершенно правильно перевел слова Дюмона на нормальный язык: «Послушай-ка, придурок. Я разбираюсь в этих делах, а ты ни черта в них не понимаешь. Так что поступай, как тебе говорят, если не хочешь наделать ошибок».

Макс позволил собой руководить. Перепрыгнуть из рядовых в офицеры, оставаясь на том же корабле, – дело нелегкое. Дюмон, в отличие от Макса, это знал. Может, в нем взыграли отцовские чувства, может – просто любовь к точному соблюдению протокола, а может – и то и другое одновременно, но только Дюмон не собирался разрешать новоиспеченному младшему офицеру спускаться ниже палубы «В», пока он не научится вести себя с достоинством, подобающим его новому положению. Так что Макс отправился на поиски каюты Б-014.

На койке был самый настоящий поролоновый матрас, а также покрывало. Была крохотная раковина с водопроводным краном и зеркало над ней. Была книжная полка над койкой и шкаф для одежды. Был даже откидной письменный стол. На стене висел телефон, и была кнопка, при помощи которой он мог вызвать вахтенного помощника стюарда! Стул, не привинченный к полу и полностью его собственный, корзина для мусора и – подумать только! – маленький коврик. А самое главное, дверь была с замком.

То, что вся каюта была вряд ли больше, чем ящик для перевозки рояля, не беспокоило его ни в малейшей степени.

Пока Макс изучал все это великолепие, пришел Дюмон. Дюмон сам не нес жалкие пожитки Макса, это дело было поручено одному из рядовых, обслуживавших верхние палубы. Помощник стюарда вошел следом за Дюмоном и спросил:

– Сэр, куда это положить?

Тут Макс с внезапным смущением сообразил, что человек, прислуживающий ему сейчас, все эти месяцы обедал в кают-компании прямо напротив него.

– О! Привет, Джим! Брось это хозяйство на койку. Большое спасибо.

– Да, сэр. Я искренне вас поздравляю.

– Спасибо. – Они пожали друг другу руки.

Дюмон позволил этой подобающей церемонии продлиться самое минимальное время, а затем сказал:

– На этом все, Грегори. Можете вернуться в кладовую. – И повернулся к Максу. – Что-нибудь еще, сэр?

– Нет-нет, все прекрасно.

– В таком случае осмелюсь предположить, что вы, вероятно, не пожелаете собственноручно пришивать знаки различия на униформу? Ну разве что вы