Но я не знаю, как мне жить,И я не знаю, как мне быть:Травиться иль опиться,Когда ядро в любом цветке,В любом точеном лепесткеГотово расщепиться.VIУ нас отнимут желтый клен,У нас отнимут горный склонИ капли дождевые.Мы больше не поверим им,Мы с недоверием глядим.Ведь мы еще живые.Мы ищем в мире для себя,Чему бы верили, любя,И наших глаз опоройНе будут лилий лепесткиИ сжатые в руках рекиЗадумчивые горы.Но нам оставят пульс планет,Мерцающий небесный свет,Почти что невесомый,Давленье солнца и луны,Всю тяжесть звездной тишины,Так хорошо знакомой.Мы ощущали ярче всехЗначенье этих светлых вех,Их странное давленье.И потому для наших мукОставят только свет и звукДо светопреставленьяВедь даже в тысячу вековНам не исчерпать всех стихов,Просящихся на перья.И, потеряв привычный мир,Мы требуем для арф и лирОсобого доверья.VIIВсе то, что знал любой поэтНазад тому пять тысяч лет,Теперь ученый-физик,Едва не выбившись из сил,Лабораторно воскресил,Снабдил научной визой.Ему медали и венки,Забыты древние стихи,Овидия прозренье,Что удивить могло бы свет,Как мог вместить его поэтВ одно стихотворенье.И слишком страшно вспоминать,Как доводилось умиратьЧудесным тем провидцам.Их отправляли много разКончать пророческий рассказВ тюрьму или в больницу.
