— Ты… ты твёрд как камень и просто хочешь потереться о меня.

Ублюдок!

— Это по твоей вине я твёрд, — тихо прорычал он ей в ухо. — Если бы ты не ёрзала своей мягкой попкой и сидела спокойно, всё было бы в порядке.

Лив стыдливо покраснела.

— Я не специально! Просто хотела сидеть в задней части корабля. — «Или где-нибудь ещё, главное не у тебя на коленях, ублюдок-Киндред!» Тут Оливия вспомнила слова Кэт. — Тебе вообще нельзя прикасаться ко мне в течение первой недели. Это указано в контракте!

— Мелкий шрифт тоже нужно читать, Лилента. Мне нельзя прикасаться к тебе в сексуальном плане и нельзя обладать тобою. Но ты моя невеста, и это неделя удерживания. Согласно правилам Киндредов, мне можно обнимать тебя и защищать.

— Ага, — прошипела Лив. — Я чувствую себя как овечка, которую обнимает волк. О какой безопасности может идти речь? Твои прикосновения сексуальны, ублюдок.

— Это было бы не так, если бы ты прекратила сопротивляться! — казалось, терпению Брайда скоро придёт конец. — Если бы ты знала, сколько я ждал тебя и как сильно хочу сделать своей…

— Ну, об этом можешь забыть, потому что ничего подобного не произойдёт, — рявкнула Лив. — И если ты думаешь, что я позволю тебе приставать ко мне…

— Я думаю только о том, как хорошо чувствовать тебя рядом, и как сильно хочу быть внутри тебя. — От его тона по её телу пробежали мурашки. — Просто прекрати ёрзать, и мы оба сможем расслабиться.

Оливия вздрогнула, когда её шею обдало его горячим дыханием. Эти его слова… Лив прикусила губу, радуясь, что сидит спиной к Брайду, и он не может видеть её, потому что в данный момент она была красной, как пожарная машина. Она не видела Брайда, но ощущала всем телом и чувствовала его запах — смесь мужского мускуса и пряностей — который, видимо, был его естественным ароматом. Этот запах окружал её, из-за чего соображать удавалось с трудом.

— Я не позволю тебе обладать мною, — прошептала Лив, замерев в его объятьях. — Так что можешь забыть об этом и отпустить меня прямо сейчас.

Брайд ещё сильнее прижал её к себе, властно зарычав.

— Никогда. Ты моя, Оливия. Чем скорее ты это поймёшь, тем лучше.

Поездка до космической станции Киндредов проходила напряжённо и молчаливо. За рулём был Сильван, потому что у Брайда была куча проблем с упертой невестой. Она отказывалась отвечать на его вопросы, даже когда сила гравитации прижала ее к нему как гигантская, сокрушительная рука.

После того, как они покинули атмосферу Земли, он тихо рассказывал ей на ухо про различные звезды, которые посещали Киндреды, про то, сколько времени потребовалось, чтобы добраться до других торговых планет с использованием пространственно-временных окон, которые его народ усовершенствовал тысячи лет назад. Но независимо от того, о чём он рассказывал, Оливия молчала.

Брайд не понимал, почему она была такой упрямой. Разве она не ощущала жар, вспыхивающий между ними каждый раз, когда они соприкасались? Неужели она не понимала, что это — вторичный признак связывания, которое вскоре состоится между ними?

Потому что он был решительно настроен привязать ее к нему. И независимо от того, насколько сильно она протестовала и сопротивлялась, он знал, что Оливия хотела его так же сильно, как и он ее, просто еще не осознала этого.

Но как она могла не знать, черт возьми? Они обменивались снами в течение шести земных месяцев. Брайд наблюдал за ней день за днем в своих снах, видел, как она давала отпор начальству, чувствовал её сострадание к пациентам, за которыми она ухаживала.

Наблюдение за её жизнью — вот что поддерживало его, пока он был заточен в ту чертову дыру на корабле Его Величества Скраджа. Связь Брайда с Оливией началась с ощущения её эмоций. Он знал, что она испытывала то же самое, так как же она могла отказываться от этого — и него — сейчас? Брайд не знал, но, похоже, им с невестой предстоит длинная дорога.

Он с тоской вспоминал всё, что слышал о других невестах с Земли. Человеческие женщины не были холодными как самки с Транквил Прайм или ожесточенными как с Рейджерона.

Зачастую они подчинялись сразу, некоторые в первую же ночь полностью отдавали себя воинам Киндреда, которые их востребовали. Но оказалось, что Оливия не из таких женщин. Она заставит его поработать над каждым, даже незначительным успехом. Ну что ж, пусть так и будет.

Брайд никогда не боялся тяжелой работы и ни за что не бросит Оливию. «Если она хочет борьбы, то получит её» — решил он, притянув упрямую