Архив, но смогу привести. Никто больше не пострадает. Никому не придется умирать.

Он пошел по дорожке, я – за ним. Нас буквально внесло потоком студентов в здание под непрекращающийся шум: «…это был тест /о чем я думал/ пожалуйста пусть этот день закончится».

– И что нам нужно украсть? – спросила я. В переполненном холле мои слова прозвучали еле слышно.

Оуэн улыбнулся, услышав «нам». Он заправил прядь темных волос мне за ухо, и я почувствовала исходящую от его пальцев и постепенно наполнявшую меня тишину. А вместе с тем ощутила и то, как он проник в мои мысли, пытаясь узнать, лгу ли я. Но я уже выучила его трюки и освоила собственные. Поэтому как только он забрался в мою голову, я сосредоточилась на простой, правдивой мысли: «Что-то должно измениться»

– Я рад, что ты приняла мои слова ко вниманию, – произнес он, убрав руку. – И ценю, что ты употребила это местоимение. Но прежде чем скрепить наш союз, я должен удостовериться, искренен ли твой интерес.

Мое сердце екнуло. Проверка. Ну конечно, не стоило ожидать, что все окажется так просто. Оуэн Крис Кларк не рискует. Он играет только в те игры, где уверен в своей победе. А хочу ли я играть? И есть ли у меня выбор?

Я выдержала его взгляд. Прозвенел второй звонок, и коридор опустел.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Иди в Архив и укради что-нибудь для меня, – велел Оуэн.

– Что именно? – спросила я, сжав ремень сумки. Боль прострелила запястье, но это помогло сосредоточиться.

– Любую мелочь. Просто в знак доказательства доброй воли. Если у тебя получится, я скажу тебе, что мы на самом деле должны украсть. А если у тебя ничего не выйдет, то и остальное не имеет смысла. Ты будешь мне только мешать. – Он посмотрел на стенные часы. – У тебя есть время до ланча, – сказал он, разворачиваясь. – Удачи.

Я стояла на месте, глядя, как он уходит, пока кто-то не кашлянул за спиной.

– Пропускаете мои занятия, мисс Бишоп?

Я повернулась и увидела мистера Лоуэлла. Он придержал для меня дверь открытой.

– Простите, сэр, – извинилась я и проследовала за ним в аудиторию. Он положил руку на мое плечо, и в меня хлынуло: «…беспокойная странная девушка давние проблемы в семье вижу синяки в голове неразбериха чернильные пятна». Я быстрее прошла вперед, чтобы ему пришлось убрать руку, и заняла место. Воздух в классе, где сидело еще шестнадцать человек, аж гудел без привычного буфера, создаваемого кольцом. Я невольно морщилась всякий раз, когда какой-нибудь студент подходил слишком близко. В голове эхом звучали бредовые идеи Оуэна, а мистер Лоуэлл рассказывал нам о бредовых идеях других бунтарей. Я не слишком обращала внимания на его рассказ, пока не услышала кое-что созвучное словам Оуэна.

– Любое восстание начинается с искры, – говорил мистер Лоуэлл. – Иногда эта искра – просто последняя капля, переполнившая чашу терпения. Иногда искра – это решение. В последнем случае, несомненно, необходима определенная степень безумия для того, чтобы опрокинуть первую костяшку домино, но кроме того, нужны мужество, целеустремленность и всепоглощающая вера в свое дело, пусть даже бунтарь и заблуждается…

Оуэн, очевидно, как раз и видел себя революционером, а разоблачение Архива считал своим главным делом. В столь узконаправленной сосредоточенности одновременно были его сила и слабость. Но получится ли у меня сыграть на этой слабости?

Зацикленный на своей цели, он не замечал недостатков. И это доказывало, что даже такой холодный и расчетливый Оуэн был когда-то человеком. Люди – живые и мертвые – видят то, что хотят видеть и верят в то, во что хотят верить. Оуэн хочет верить в свое дело и в то, что я изменилась. А поэтому я должна лишь доказать, что так оно и есть.

Как только прозвенел звонок, я вскочила и вылетела из класса. Я проталкивалась сквозь суматоху, царящую в холлах, улавливая на ходу обрывки мыслей: «общая сумма серебра или золота/серебра или золота/субботняя школа/фиолетовые шнурки/если он еще хоть раз ударит меня, я…». Выбежав на улицу, я помчалась по школьному двору, прямиком к двери, ведущей в Коридоры. Достала ключ из-под воротника и в следующую секунду ступила на территорию Уэсли. Его система знаков отличалась от моей, но я быстро догадалась, что белым плюсом он отмечает двери на Возврат, а белым крестиком – двери в Архив. Затаив дыхание, я вставила ключ в скважину, отомкнула замок и оказалась в приемной. За столом сидел Патрик и листал фолиант. Время от времени он делал пометки и затем листал дальше.

– Мисс Бишоп, – произнес он ворчливо, – явились, чтобы во всем признаться?

– Пока нет, – ответила я. Мне все еще с трудом верилось, что он не причастен к разрывам. Я была уверена, что он пытался избавиться от меня таким образом. Но это не он, по крайней мере, на этот раз.

– Мне надо повидать Роланда. Всего на несколько минут. – Патрик оторвал взгляд от книги и посмотрел на меня.

– Пожалуйста, Патрик. Это важно.

Он медленно закрыл фолиант.

– Второй зал, третья комната, – снизошел он и добавил: – Только не задерживайтесь там.