быть голове. Крыльев у него не было, он парил, опирался на воздух с легкостью, словно бычий пузырь, но даже отсюда я видел, что драккор – массивен, огромен и весит немало. Вдоль бока шли круглые блестящие штуки, напоминавшие окошки.

– Они взяли скелет дракона Торока и нарастили на него неизвестную плоть, – вдруг промолвил Олник чужим голосом. – Он дал им знания, как это сделать. Они называют его новым другом, хотя он уже давно здесь, сотни лет, мы знаем, знаем… Но союзником магов он стал недавно, пять лет назад. Мы видели его в Брадмуре… Он ищет кого-то… Мы не знаем, кого он ищет… Но он ищет… Постоянно ищет… Он соблазнил магов новыми силами, использует их для поисков… Дает знания…

Несмотря на жар, волна холода прокатилась от макушки до пяток.

Скрытный господин, что стоял в Зале Оракула! Кажется, я знаю, кто он. Талаши называла его Кредитором. Тот, кто ищет Творца и постоянно меняет обличья! Значит, он все еще здесь! И он ищет, ждет, охотится! Но зачем ему Бог-в-Себе? Заинтересован в том, чтобы мой мир погиб? Или маги говорят правду, и Кредитор сможет наложить крепи, чтобы мир уцелел? Но мотивы? Ему нужно отыскать Творца и спросить с него за проигрыш, прочее, очевидно, не столь важно. Не понимаю…

– Олник, чьими устами ты говоришь?

Драккор набрал высоту и неподвижно завис над куполом Главного Зала – ярдах, навскидку, в двадцати.

– Они ждут создание, идущее вместе с штормом, – сказала Виджи. – И готовы к встрече. Не тревожь гнома. Молчи и слушай. Его уста сейчас – уста других сил.

Олник посмотрел на меня совершенно мертвым взглядом.

– Мы достучались до тебя, Фатик. Мы – мертвецы Брадмура. Твой товарищ выпил напиток, который не предназначен для его разума, и его сознание раскрылось. Мы получили возможность говорить, но скоро уйдем… Послушай коротко. К нам относились как к скоту. Они добавляли в пищу какую-то дрянь, от которой мы делались вялыми, но работать могли… При этом помыслить о сопротивлении было невозможно… Но они не учли: у некоторых выработалось привыкание. И один из нас, тот, кто привык, он работал на кухне. Маги расслабились, они думали, что все мы управляемы, но один из нас… Они давали ему зелье покорности, и он должен был подмешивать его в нашу пищу… Но он выбросил его раз, другой… И мы проснулись. И мы восстали в Брадмуре и разнесли все, и мы выпустили тварей из клеток прямо на магов. И сами почти все погибли, но зато маги и кверлинги в Брадмуре умерли тоже… И нам лучше было умереть, чем жить так, как мы жили. И лучше было отомстить. Они пытались остановить и нас и тварей заклятиями, от которых наши души частично зависли в межмирье… Они творили с нами вещи неописуемые, страшные. Союзник дал им знания для создания чудовищ и машин из металла, костей и плоти. И плоть они брали от нас. Мы, мертвецы Брадмура, должны сказать тебе – не ищи вход в Академию. Доверься судьбе. Она приведет тебя, куда нужно сегодня. Маги готовятся передать зерно бога в Его руки. Но сначала они насытят энергиями, которые идут от зерна, готовые заклятия и артефакты, которыми Академия сможет питаться долгие годы. – Олник хватанул воздух, пошевелил губами и родил финальную порцию откровений: – Не бойся умереть сегодня. Ты умрешь, но будешь жить… Ты отомстишь за нас сегодня. Мы рады. Мы ушли.

Бывший напарник резко выдохнул и сел на дорожке. Захлопал глазами, как совенок.

– Фатик, это чего было такое, а?

– Письмо, которое записали тебе в голову.

– Ась?

– Встань, на нас смотрят.

Олник встал.

– Когда ты хлебнул моджи, с твоим разумом что-то случилось. И некто – пусть это даже будут каторжники Брадмура, покойные, разумеется, которые витали над Брадмуром после умерщвления их магией, вложили тебе в голову знания, хотя я никогда не верил в то, что покойники могут разговаривать – да так связно. Знания всплывают, когда ты видишь существ магической Академии – лузгавку или, например, кракенваген. Или драккора… Жаль, хороший был скелет, я им несколько раз любовался Теперь нам нужно уходить. Пошли. Виджи?

Добрая фея медлила.

– Знаешь, что это означает, Фатик? – спросила она.

– Не понимаю, о чем ты.

– Твоя богиня, – она сделала упор на слово «моя», намекая на мою измену, – была права. Небеса существуют. И там нет порядка. И кое-кто с той стороны наблюдает за нашими делами. За твоими делами. На самом деле за нами наблюдает много глаз.

Я это понимал. Сплюнул кровью, и мы двинулись в обратный путь.

Раздался хлопок. Прыгающий маг возник у самого входа, между нами и парой стражников, лицом к нам. Он нашел меня взглядом и воскликнул патетически:

– Бороться за жизнь! Всегда!

Исчез.

– Фатик, – промолвила Виджи. – У него слезы на глазах.