рыжеволосого.

Иэн смеется вместе с ней. Я делаю вид, что тоже улыбаюсь. Вчера такое испытание показалось бы мне невозможным. Теперь я думаю, что они еще легко отделались.

Девушка-азиатка с розовым ирокезом хмурится.

– Черт, жаль, нам такое не досталось.

Ее подруга потирает ей плечи.

– Можем пойти завтра, конфетка.

Я пытаюсь укротить сиденье, но от малейшего движения диванчик начинает раскачиваться. Если это – VIP-зал, то что же приходится терпеть тем, кто развлекается в клубе.

Иэн обводит взглядом стол.

– Эй, а кто-нибудь был знаком друг с другом до раундов в прямом эфире?

Девушка с браслетами улыбается своему парню.

– Нет. Сегодня просто улет был. НЕРВ уделал все эти сайты знакомств по части подбора пар.

Интересно, это она провела какие-то исследования? Должна признать, со мной и Иэном у НЕРВа получилось неплохо. Все, что у них было, – это сведения из анкеты плюс что там они смогли выудить с моей страницы на ThisIsMe. Интересно, с Лив и Юлай они тоже связывались? Когда все это закончится, я собираюсь хорошенько расспросить подруг и понять, кто что разболтал.

Иэн поворачивается к Сэмюэлю.

– А ты? Тебе они дали партнера?

Он пожимает плечами.

– Угу. Но у нее оказалась аллергия на лаймовые «Скиттлз».

Прежде чем кто-либо успевает выяснить подробности, телефон Сэмюэля звонит – самый обычный рингтон. Нечестно. Прочитав сообщение, он встает и закрывает дверь. Она захлопывается с громким щелчком, и внутри у меня все каменеет.

– Ты зачем это сделал? – спрашивают Браслеты.

Сэмюэль улыбается.

– Потому что НЕРВ предложил мне бонус в пятьдесят баксов.

Рыжий бойфренд Браслетов ударяет кулаком по столу, и стеклянная плоскость начинает раскачиваться, как качели. Иэн удерживает стол прежде, чем тот сносит нам коленки. Хоть какая-то мебель может тут стоять на месте?

Рыжий поворачивается к одной из камер и поднимает вверх руки.

– Эй, ребята, я бы дверь и за тридцатник закрыл.

Я бы не удивилась, если бы камера кивнула. Но лампочки наверху тускнеют. Мы вопросительно смотрим друг на друга. Один за другим достаем телефоны – ждем, кому выпадет заработать следующие пятьдесят баксов. Дисплей моего телефона пуст.

Раздается резкий сигнал, мы подскакиваем от неожиданности, и мебель снова начинает ходить ходуном. Черные экраны на стенах расцветают яркими вспышками, как в игровых автоматах. После вспышек появляется изображение Гейл – женщины, которая проводила со мной собеседование, – и какого-то типа лет тридцати, с бритой головой, в футболке с принтом альтернативной рок-группы и с такими тоннелями в ушах, что дырки от них никогда не зарастут.

Наши ведущие кричат хором:

– Добро пожаловать на Гран-При!

Одни экраны продолжают показывать ведущих, на других появляются слова «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!» в сопровождении компьютерных фейерверков, раздается музыка, и я ее узнаю – это заставка из прошлой игры. Наконец на всех экранах появляется одинаковое изображение – ведущие стоят на небольшой сцене, они окружены толпой. На лицах людей застыло отсутствующее выражение, типичное для Зрителей. Ведущий представляет Гейл, а потом самого себя; его зовут Гай.

Он грозит игрокам пальцем:

– Напомним правила: вы теперь – одна команда. Если хоть один уйдет, призов никто не получит.

Девчонка с пирсингом сжимает кулак и злобно озирается. Останавливает взгляд на мне.

– Если кто-то сдрейфит, будет иметь дело со мной!

Я внезапно понимаю, что очень хочу в туалет.

Камера показывает Гейл крупным планом.

– Для разогрева начнем с шуточных испытаний. Давайте расслабимся и будем получать удовольствие!

Мне хочется спросить у остальных, какой главный приз им предложили, но тут же понимаю: это все равно, что спросить о размере лифчика. И я