у неё получается хорошо.

– Она – Непревзойдённая, у неё много чего получается хорошо, – буркнул барон. – И ты, великий колдун Захариус, получишь нашу поддержку только после того, как поймаешь фею. Не раньше.

Удомо оглядел других повелителей и по их глазам понял, что они согласны с де Бо.

– Ты много сделал для победы, великий колдун Захариус, – добавил герцог Маланский. – Так сделай ещё один шаг – поймай маленькую фею, и тогда мы пойдём за тобой.

– Хорошо. – Удомо скрипнул зубами, но нашёл в себе силы улыбнуться. – Как я уже сказал, в течение двух дней последняя Непревзойдённая покинет Прелесть.

Вблизи Френца оказалась такой же красивой, как издалека. Её мощённые булыжником улочки ловко змеились вокруг трёх- и четырёхэтажных домов и дворцов, разбегались и вновь встречались самым причудливым образом. Улочки плавно перетекали в удивительной красоты площади, на которых обязательно стояли мраморные или бронзовые скульптуры и частенько били фонтаны, воду которых можно было безбоязненно пить. А по всему периметру площадей располагались крытые галереи для прогулок во время дождя.

– Мне кажется, я тут бывала, – произнесла Ириска, разглядывая добродушные лица горожан.

– Скорее всего, – поддержала девочку Рыча. – Непревзойдённые любят Френцу.

– Почему?

– Потому что она красива.

– И всё?

– Потому что в ней можно потерять время.

– И всё?

– Потому что Непревзойдённые дружат с Утончёнными.

– И всё?

– Потому, что граждане Френцы любят фей.

– Только сейчас они меня ищут, – вздохнула Ириска. – Ты ведь слышала, что сказал Папаша Чиско.

– Искать можно по-разному, – легко рассмеялась Полундра. – Думаешь, стражники у городских ворот тебя не узнали?

– А думаешь, узнали? – вздрогнула Ириска. И тут же обернулась, словно выискивая идущих по пятам соглядатаев.

– Конечно, узнали, – махнула рукой рыжая. – Но сделали вид, что верят вознице, и пропустили нас. А это означает, что стражники, какой бы приказ они ни получили, не станут нас искать, и опасаться следует исключительно циркачей.

– Это хорошо, – улыбнулась Ириска.

– Я тоже так думаю.

Они верили в то, что их окружают добрые люди, но не забывали об осторожности и потому выбирали самые дальние и узенькие улочки Френцы, такие, где от одного дома до другого можно дотянуться рукой, на подоконниках распахнутых окон стоят горшки с цветами, прямо над головами сушится бельё, а солнечные лучи далеко не всегда добираются до булыжных мостовых. На таких улочках редко встречались прохожие, а те, что попадались, разглядывали идущую впереди Рычу, не замечая притаившуюся чуть позади фею.

Казалось, что именно здесь беглянки будут в безопасности, но так, увы, только казалось.

Потому что в какой-то момент, когда до Улётной площади оставалось совсем чуть-чуть, на них свалилось…

Нет!

Не сразу.

Сначала девочки услышали неистовое завывание, похожее на «Ыуэывааа!!!», которое плавно перешло в злобное и очень громкое свистящее шипение, одновременно послышался звон разбитого стекла, а по отвесной стене, оставляя за собой безобразные расцарапанные следы на штукатурке, сорванные ставни и погнутые водосточные трубы, скатился клубок шерсти, крыльев, когтей, шипения и ярости. Скатился и шлёпнулся на мостовую аккурат между Рычей и феей. Клубок ни на секунду не замирал, а руки, лапы, крылья, ноги, шерсть, ткань и волосы мельтешили перед ошарашенными девочками, не позволяя им приблизиться друг к другу.

– Надо смываться! – крикнула Полундра.

Но ошеломлённая Ириска даже не пошевелилась. Понимала, что рыжая права, но не могла заставить себя миновать этот безумный клубок.

– Кто это?

– Пш-щщщщ-у-ущщщщщ!