– Ты, главное, достань. И про парные кубки не забудь. И про отрез ткани.
Серт поклонился, потоптался немного, а потом осмелился:
– Это очень на вас непохоже, госпожа, – драгоценности, кубки, архонский хлопок.
– Это и не для меня.
– Интересно почему. Если, конечно, позволите спросить.
– Что почему?
– Почему вы не покупаете это все для себя? Здесь очень тепло, вы могли бы наслаждаться собой в редких тканях и дорогих камнях, как обычно свойственно для женской молодости, а вместо этого вы снова в походной одежде. – Серт указал на госпожу подбородком.
Бансабира мимолетно вскинула брови.
– Думаю, просто привычка. – Она улыбнулась, потом засмеялась и добавила: – Излишества в форменной одежде – зло не меньшее, чем сплетни в рядах. Ни от одного, ни от другого в армии добра не жди.
– Но мы же не в походе сейчас, – почти умилительно протянул Серт.
Бану рассмеялась:
– Солдат всегда солдат, а тан – всегда тан, независимо от того, в походе он или нет. О Гистаспе все еще говорят?
– Не так много. Со смертью тана Сабира всем стало не до этого, толки утихли.
– Хорошо. – Бану кивнула на список. – Раздобудь это все, пожалуйста. И надо, чтобы ты выполнил еще одну просьбу… – Бансабира поднялась и подошла к окну.
– Слушаю вас, – мгновенно подобрался Серт.
– Другим не следует знать об этом.
– Приказывайте.
– Найди мне самый красивый лазурит по эту сторону Великого моря.
– Лазурит? – Серт слегка качнул головой, переспрашивая. Женщина обернулась и молча глянула подчиненному в глаза. – Вы уверены?
– Лишним он не будет. Даже если пригодится в качестве извинения.
– Я все сделаю, тану. Как только закончу, сообщу.
– Благословит тебя Мать Сумерек. – Бансабира опять выглянула в окно, не заметив, как Серт выскользнул за дверь.
Бансабира в тот день, как и планировала, воздержалась от любых тренировок. Спустя какое-то время она пришла на тренировочные площадки смотреть, как упражняются остальные.
Через пару дней она возобновила тренировки с Гором, попросив всех доброжелателей-земляков «не третировать ее уговорами».
– Я сама в состоянии решить, как быть с этим соглашением. Взялись обсуждать между собой решение – так и не отвлекайтесь.
Создавалось ощущение, что эти двое – Змей и Бану – вообще забыли, кто они, где, зачем и что от них требуется. Весь Орс и весь Яс в один миг сузился до маленького пространства тренировочной площадки, где Змей всячески пытался выполнить поручение Стального царя, который не понаслышке знал, что управа находится на всякого.
Упражнения оставили кучу отметин не только на теле танши. Бансабира тоже здорово потрепала Гора, и тот теперь почти постоянно был на грани бешенства и безумного неуправляемого азарта. Те, кто временами присутствовал на тренировках этих двух, давно сообразили, что тут, конечно, есть чему поучиться, но только с трибун. Приблизиться не возникало и мысли: аура уже от обоих исходила такая, что впору было прятаться. И даже нет-нет да и заглядывавшая Джайя, напряженно сводя брови и наблюдая за поединками, чувствовала неподконтрольную дрожь в коленях.
Яввуз и Змей тренировались в буквальном смысле днем и ночью – дважды в сутки. Спустя неделю после проваленных переговоров дело приняло окончательно скверный оборот.
Тану ловко провернулась под просвистевшим мечом и полоснула Змея ножом по ляжке. Тот не проронил ни звука, но атаку усилил. Налегал так, что Бансабира едва успевала отбиваться. Зажал к стеллажам, замахнулся. Бану поймала рубящий удар клинком, но под весом бешеного Тиглата упала, растянувшись в шпагат и отводя меч врага в сторону. Одновременно задела запястье так, что противник выронил клинок, и попыталась выбить голеностоп, но Гор оказался крепким на суставы, хотя и взвыл на всю округу не своим голосом.
И прежде, чем тану успела сделать хоть что-то, пнул под дых. Бану отлетела, понимая, что внутри, кажется, разорвалось все. Прижимая к талии руки, задыхаясь, сипя, Бансабира перекатилась на бок. Гор подошел к ней нарочито медленно, будто давая время встать. Но Бансабира не могла. Тогда мужчина легко подтолкнул таншу сапогом.
– Вставай, – жестко приказал он.
Женщина только хрипела, корчась и не открывая глаз, вне себя от боли, злости, ужаса. Ее охрана метнулась тут же, но Змей быстро подобрал один из мечей Бану и приставил к горлу ученицы, велев никому не двигаться. Пурпурные настороженно замерли.
– Вставай, – глухо прорычал Змей, глядя кровавыми глазами на тану. Та только вздрагивала, силясь опереться на расставленные руки и подняться. Гор
