решил, что по-брежневски поцелуются взасос, но как-то обошлось.

Со мной наш дикий прапор поздоровался не в пример суше. Однако затянул в балок попить чаю и почесаться языками именно со мной, а не с ним. Поймал он меня как раз в тот момент, когда я возвращался из «промки».

Было по всему видно, что в балке Михалыч жил один.

– Ты куда Кима подевал? – Я развалился на незанятой кровати, пока Михалыч включил музыку и наливал чай. – На ротации?

– Нет. С мальцом живет, как ты уехал. – Блохин поставил передо мной полную кружку. – Язык учит. А сейчас по горам шлындают.

– Вау! Что бы это могло значить, – ухмыльнулся я.

– Да то же, что и у тебя. Может быть, после отдыха и он к нам не вернется. Иваныч тоже его на прицел взял.

– Всё-то ты, Михалыч, знаешь!

– Жизнь такая, – по-змеиному ухмыльнулся Блохин. – Меня эта хитрая морда тоже обхаживала.

– И как? – На приступ откровенности Михалыча без всяких сомнений пробило не случайно. Что-что, но молчать он умел.

– Шубин на дыбы встал. Замам и комгруппы никаких переводов, до подготовки и отстажирования замены.

– Лящика назначьте, – пожал я плечами. Это была типа шутка.

– Это ты типа пошутил так? – угадал мои мысли Михалыч. – Совсем уж за дурака Шубина не держи.

– Что хотел-то? – Вздохнул я. Политесы следовало заканчивать.

– Информации хотел. Обещают слишком до хрена. Либо брешут, либо вся задница на мыло изойдет, а тебя ещё и завалят потом. А я уже старенький. Знать хочу, стоит того?

Я задумался. В принципе вопросы Блохина не задевали ничего для него секретного. А что следовало от него скрывать, я и сам еще не знал.

– Чем смогу помогу. Но до большого мира я еще не доехал. А как готовили и все такое прочее, тебе будет неинтересно. Такое же подразделение, как у вас, только допуски немного повыше из-за специфики.

– Я не о том, Серёга. Ты расскажи, с чего у тебя морда лица так разгладилась? Ты какого ботокса туда заколол, что лет на десять помолодел?

Про десять лет он немного преувеличил, но лет пять – семь было вполне реальной цифрой.

Глаза поймали привычно тяжелый взгляд Василия Михайловича, и я утвердительно ему кивнул. Считать глупцом или даже серостью этого специфичного, тяжелого и опасного человека могла бы только абсолютно глупая личность. И данный разговор был живым тому подтверждением.

– На этом этапе, думаю, особо не врут. Они мне даже не сказали, чем пичкают. Только анализами нервы мотали. Сам был в шоке, когда седина исчезла. Возраст скрадывать немного попозже начало, не сразу даже заметил.

– Понятно, – Михалыч тоже задумчиво мне кивнул. – Значит, говоришь, что, наверное, стоит согласиться?

Я только развел руками.

– Я ничего не говорю, Михалыч. Сам решай. Что вижу, о том пою. Не о чем пока говорить. Сам не знаю, что за это к оплате предъявят.

– Понятно.

Михалыч неожиданно перевел разговор:

– Демидов откуда у вас взялся?

– Не знаю. Краем уха – просто рекрутеры нашли.

– Осторожнее с ним. Как группник он хорош, но тянется за Лёшей один вонючий следок. Еще с лейтенантства. Поэтому выше майора и не поднялся…

Остров Торнклир, одна из основных торговых точек Серебряных островов, если сделать панорамное фото, наверное, мог бы послужить идеальной иллюстрацией города на развалинах цивилизации. Вероятно, именно такими были бурги варваров на руинах городов Римской империи.

Весьма приличных размеров бухта Скарлах была со всех сторон окружена развалинами и жилыми кварталами города, носившего то же имя.

Когда-то очень давно окружавший ее город был огромен. Сейчас он скукожился по площади раз, наверное, в пятнадцать. О былых размерах, кроме пока что не разобранных аборигенами развалин, напоминали только три крепости – два небольших замка у входа в бухту и городская цитадель, ныне резиденция владевшего островом лорда. В районе последней располагался город современности, пристыковавшийся к стенам цитадели периметром на треть менее низких городских стен. Вокруг города располагались постройки посада, включавшие в себя порт.

Крепость владетеля острова, судя по своей архитектуре, осталась от цивилизации и представляла собой квадрат со стороной примерно полтораста метров длиной. Квадрат состоял из идеально ровных стен с такими же идеально ровными зубцами и абсолютно одинаковых четырехугольных башен, примерно метра на три повыше и на несколько метров выдвинутых из стен вперед. Кое-где стены и башни несли разноцветные следы латок, однако изначальный проект при восстановлении определенно пытались соблюдать.

В одном из замков от подобной архитектуры осталась одна из башен, самая высокая в укреплении и, к гадалке не ходи, выполняющая роль донжона. Во втором не было ничего, он представлял собой самый что ни на есть гольный и корявый варварский новострой. Укрепления препятствовали входу