Дэна только подтверждало догадку Никиты о его случайности среди ходоков в Зону. Он был на удивление беспечен. Скорее всего Ворон держал его в качестве «зонового мяса» и не более.

Вздохнув и посчитав, что, раз не слышно стрельбы, ругани и крика боли, то можно идти следом, Никита потянулся к металлической скобе, служившей заменой дверной ручки. Плечо тотчас сжали пальцы, показавшиеся железными.

– Не спеши, Ник, – произнес Ворон. Его голос прозвучал возле самого уха.

Никита застыл как вкопанный. Ворон стоял сзади – всего лишь близко стоял, – а ощущения казались сродни тем, как если бы Никите в поясницу упиралось дуло автомата. А ведь поход к схрону только начался, что будет по его завершении?..

В гробовой тишине, словно удары колокола над кладбищем лунной ночью, прозвучал стук. Особенно гулко отразившись от стен, он почудился дурным предзнаменованием. Никита даже подумал, не повернуть ли назад, пока не поздно.

Ворон отстранился и произнес, чуть растягивая слова:

– Теперь прошу. Только после вас.

Никита вдохнул поглубже, словно собрался нырять, схватился за скобу и потянул на себя. Кажется, он даже затаил дыхание. После полумрака КПП серый облачный московский день почти ослепил его. Никита машинально подался вперед, ничего не видя и не слыша перед собой, и тут же снова был пойман за плечо.

– Ни шага дальше! – произнес Ворон, стискивая пальцы, пока Никита не охнул.

– Пустите!

– Очухался? Хорошо. – Ворон не кричал, даже, казалось, не повышал голоса, но Никиту будто молнией ударило. Он подчинился мгновенно и застыл на месте.

– Проморгайся, можешь даже глаза прикрыть на какое-то время, – произнес Ворон неожиданно мягко. – Мы никуда не спешим.

Первой реакцией на этот проникновенный, теплый тон была радость, и лишь спустя три удара сердца Никита осознал, что происходит нечто неправильное, разозлился, двинул плечом, открыл глаза и… икнул.

Прямо перед ним валялась полуразложившаяся туша довольно крупной гиены… то есть не гиены, конечно (Никита первым оборвал бы язык тому, кто начал бы утверждать подобное), а собакообразного мутанта. С животным семейства хищных млекопитающих подотряда кошкообразных уродливое создание Зоны роднили лишь массивная голова с мощными челюстями, круглые уши и характерная грива. На этом сходство заканчивалось.

Мутант был огромным – с полугодовалого бычка размером, с непропорционально длинной гривастой шеей и крошечными пятнышками глаз. Из оскаленной пасти вывалился сиреневый язык, почему-то раздвоенный на конце, как у змеи. В ноздре что-то блеснуло, а затем оттуда вылез, пошевеливая усиками, большой черно-зеленый таракан.

Отвратительное зрелище, однако оно показалось совершенно не важным в сравнении со стеной голубовато-сизого тумана, до которого Никита при желании мог дотронуться, если бы протянул руку. Марево покрывало тушу и начиналось почти у самых мысов его ботинок.

– Господи… – прошептал он.

– Спокойно. – Голос Ворона снова звучал возле самого уха, но на этот раз действительно успокаивал и вселял уверенность. – Все хорошо.

– Какой хорошо! «Тень Морфея», – произнес Никита. Его здорово потряхивало от осознания, куда он едва не влетел из-за собственной глупости. – Попавшее в аномалию живое существо впадает в кому и разлагается!..

– Тс-с… Тихо. Я знаю. – Ворон, казалось, улыбнулся. – Хорошо заключается в том, что аномалия неподвижна. Сейчас мы сделаем шаг назад. Умница. Еще один.

Он потянул Никиту на себя, вцепившись в плечи, словно клещ, и тому не осталось ничего иного, как перебирать ногами, которые отказывались двигаться и сгибаться в коленях. Лишь отойдя от аномалии на пять шагов, Никита сумел выдохнуть. Ворон отпустил его и позволил сесть прямо на асфальт.

– Никита, – обратился к нему Ворон, забыв про однослоговую кличку и перейдя на «вы», – я прошу вас собраться.

Никита вздохнул и кивнул:

– Попробую.

Ответ Ворона не удовлетворил.

– Вы ведь одиночка, – напомнил он. – Сами вы никогда не допустили бы столь серьезного просчета. – Ворон говорил нарочито спокойно, не подпуская в интонации ни малейших эмоций. – Значит, вас волнуем мы с Дэном. Причем настолько, что вы едва не совершили фатальную ошибку.

– Простите, – буркнул Никита.

– Мне-то за что вас прощать? – Сталкер склонил голову к левому плечу и действительно начал напоминать ворона. – Вы ничего плохого мне не сделали и не сделаете. Однако нам всем будет проще, если мне не придется следить за вами, будто за малолетней барышней-лаборанткой, за каким-то лядом помчавшейся в Зону ставить эксперименты на лабораторных мышках. Действуйте так, словно ни меня, ни Дэна нет рядом, прошу вас. И тогда все мы останемся живы.