точки на мушке и целике. Совместил их и подвел между лопаток караульного. Расстояние так себе, всего-то шагов двадцать, а потому промазать – это нужно постараться.

– Бей, – скорее выдохнул, чем сказал, третий боец.

Саня тут же потянул спусковой крючок. Воздушка легонько толкнула в плечо, издав едва различимое «хлоп-п». Солдат тут же изогнулся дугой и упал на мостовую, суча ногами и хрипя от боли. Второй повалился, как сноп. Труп. Без вариантов. Так падают только мертвецы.

Лешаки тут же сорвались с места и, словно тени, бросились к караулке, примостившейся чуть в стороне от ворот. Саня заглянул в окно. Н-да. Ну, с таким же успехом можно было всматриваться и в глухую стену. Бычий пузырь не отличается прозрачностью. Хотя и безошибочно указывает на то, что в помещении горит светильник.

С напарником встали напротив окна, страхуя четверку Митрохи. Их объект, им и работать. Два поста по два человека, три смены плюс начальник караула. Сейчас внутри никак не меньше девяти человек. Так что помощь лишней точно не будет. Третий из четверки Сани приготовился взрезать пузырь одним круговым движением. Сам Саня разжег карманную карбидку, прикрыв свет полой куртки.

Дверь распахнулась, и вовнутрь тут же ввалилась вся четверка. Послышались хлопки выстрелов. Клинок с легким треском спорол натянутый пузырь, открывая обзор. Против ожиданий два светильника, подвешенных к потолку, не погасли, а потому видимость была вполне приемлемой. Четверо караульных коротали время за игрой в кости и пали первыми. Остальные отдыхали, расположившись на деревянных лежаках, покрытых соломой.

Саня сразу же поймал в прицел одного из проснувшихся, весьма сноровисто вскочившего на ноги. Но больше предпринять он ничего не успел. Хлоп-п. Солдат нелепо взмахнул руками и откинулся на стену. Пока перезаряжался, раздалось еще несколько хлопков. Хрипы умирающих и тихие стоны вскоре прекратились, погрузив ночь в привычную тишину. Контроль прошел без сучка без задоринки.

Двое лешаков уже напяливают на себя снятые с убитых форменные синие кафтаны. Муром со своими подался вправо, к бастиону Триумф. За внутренними воротами находится эдакий коридор между стенами, причем не прямой, а с поворотами, что значительно осложняет жизнь штурмующим и упрощает – обороняющимся. Так вот, вторая пара караульных сейчас находится у внешних ворот, в том самом коридоре.

Но это уже проблема Митрохи. Саня подал своим знак и скользнул влево, к входу в подземный коридор, ведущий на бастион Фортуна. Дверь из толстых плах, обитых железными полосами, не заперта. Ничего удивительного. Мирный город. Впрочем, на тот случай, если бы она оказалась запертой, имеется веревка с «кошкой», обернутой заячьими шкурками, на конце. Не попадут – через нижние галереи пройдут по верху. Чуть мешкотнее, но… Ага. А Мурому, похоже, пришлось-таки идти верхом.

Едва оказавшись в галерее, тут же прикрыли за собой дверь, задвинув засов. Вот интересно, кому сегодня повезет – шведам или русским. На Руси ить древнего бога удачи Авосем кличут. Хм. С другой стороны, Фортуна – богиня удачи древних римлян, как говаривал на занятиях брат Карпова, Дмитрий Архипович. То есть к шведам она не имеет никакого отношения. При этой мысли Сашка оскалился в злой усмешке. Не повезет шведу, что тут еще думать-то. Коли уж поминаете языческих богов, так хотя бы к своим взор оборотили бы, а не на чужих глядели.

Примерно с сотню шагов по извилистому коридору. Трудностей никаких. На каждом повороте в держателе торчит чадящий факел. Чтобы не блуждать в потемках, света вполне достаточно. Ноги, обутые в мягкие поршни, скрадывают шаги, хорошо подогнанная амуниция не звенит, не громыхает. А вот и дверь караулки. Чуть приоткрыта. Изнутри доносятся приглушенные голоса. Подал знак одной паре оставаться здесь и блокировать караул. Они там сейчас как в каменном мешке.

Прошли еще десяток шагов и оказались на перекрестке в виде стрелы. Вправо и влево уходят галереи шагов на сто каждая. Вдоль наружных стен видно множество ячеек с бойницами. Установлено несколько пушек. Здесь проходит подземная линия обороны. Наверху расположен парапет, из-за которого ведут стрельбу пушки и солдаты.

Александр кивком указал напарнику направление, и они пошли влево. Вскоре нашлась каменная лестница. Соблюдая осторожность, поднялись наверх, разделив между собой сектора и выискивая караульного. Хлоп-п. Расслышав выстрел, Александр и не подумал остановиться. Еще чего не хватало. Мало ли что удумают со скуки эти караульные. Опять же, ночь такая, хоть глаз коли. Вроде чисто.

Итак, они вышли на караульного в юго-восточном углу бастиона. Теперь вдоль парапета, к его вершине на юго-западе. И не спешить. Вот так, аккуратно, тщательно выбирая место, куда поставить ногу. И все время держать свой сектор. Черное одеяние способствует маскировке. И все же лучше как можно раньше заметить караульного, дабы он не успел подать сигнал тревоги.

Хлоп-п. Хлоп-п. Они выстрелили практически одновременно. Караульный, сраженный сразу двумя пулями, упал не безмолвно, а издав болезненный стон. Мало того, он и сейчас продолжает оглашать окрестности своими стенаниями. Пусть и не такими громкими, а ночь полна различных звуков, от собачьего бреха до шороха ветра с реки, но все же лишний шум нежелателен.

Напарник стрелой сорвался с места и, подскочив к раненому, до которого было порядка пары десятков шагов, полоснул его ножом по горлу.

– Олаф, с тобой все в порядке?

Не сказать, что лешаки так уж хорошо владеют шведским, но кое-как объясниться смогут. Их несколько месяцев учили вдумчиво, а спрашивали строго. Причем не только шведскому, но также немецкому и эстонскому. Им ведь не только диверсиями заниматься, но еще и разведкой. А какая разведка, коли объясниться с пленным не можешь.