пожелают принять ее? Может быть и так, что они уже давно умерли. Нет никакой гарантии, что жители крошечной деревушки, которые сами едва сводят концы с концами, согласятся взять на себя лишнюю обузу. Нет, я должна твердо знать, что моя сестра будет в безопасности.
Все последующее утро мы обсуждали последний этап пути к дому наших родственников.
Двигаясь вниз по течению вдоль левого берега реки, мы приблизились к последнему мосту перед Западным морем, которое уже виднелось вдали. Между нами и мостом был небольшой лесок. Места лучше просто не отыскать.
– Отлично! – заявила Грималкин. – Можно спрятаться на опушке среди деревьев и оттуда проследить за тем, как Бриони перейдет мост.
– Если дядя и тетя согласятся тебя принять, ты должна вернуться на мост. Помаши нам рукой, чтобы мы знали, что у тебя все хорошо, – сказала я. – Обещай!
– Обещаю, – ответила Бриони со слезами в голосе. – Но ведь они наверняка спросят меня про тебя и Сюзан. Что я им скажу?
Я задумалась. Насколько мне было известно, отец никогда не переписывался со своими родственниками в Пуденте. Вряд ли те что-то знают про его дочерей, равно как и том, что нашей матери давно уже нет в живых. И все же, подумалось мне, будет лучше, если сестра скажет правду, пусть и не всю.
– Ты должна быть храброй, Бриони, – ответила я. – Расскажи им, как умер наш отец. Про сестер скажи, что они остались дома на ферме, но в будущем постараются ее продать. Скажи, что времена настали трудные и им кажется, что они не смогут о тебе позаботиться. Однако они не теряют надежды, что в один прекрасный день приедут за тобой или же пришлют кого-нибудь вместо себя. Скажи, что тебя сопровождали странники. Что они согласились проделать этот путь, чтобы доставить тебя к родным, но им дорога каждая минута и они должны возвращаться, но перед этим хотят убедиться, что у тебя все хорошо. Сможешь это сказать?
– Я сделаю все, что смогу, Несса. Я постараюсь! Очень постараюсь!
Было видно, что она пытается быть храброй.
Мы спешились и немного подождали среди деревьев. Мы с Бриони, чтобы всплакнуть на прощание, немного отошли от Грималкин и Скользящего. Судя по всему, прощание затянулось: я краем глаза заметила, как зверь недовольно расхаживает взад-вперед. Похоже, терпение его было на исходе.
Наконец, обняв меня в последний раз, Бриони шмыгнула носом и направилась к реке. Едва сдерживая слезы, я смотрела ей вслед. Я знала, чего ей стоит оставить меня здесь, и гордилась ее мужеством. По мере приближения к мосту, фигурка сестры становилась все меньше и меньше. Наконец она перешла мост и окончательно исчезла среди небольших домиков, которые, как я поняла, и были деревней Стоунли.
Мы молча ждали. Скользящий выказывал все большее нетерпение. Примерно через час на мосту появились три фигуры и через луг посмотрели в нашу сторону. Я увидела мужчину и женщину. Между ними стояла моя сестра Бриони. Она подняла руку и трижды помахала нам.
Это был условный сигнал, что у нее все хорошо: дядя и тетя приняли ее в свою семью. Я узнала все, что мне было нужно. Теперь мы могли отправиться на север, на невольничий рынок, при одной мысли о котором у меня холодела душа.
Жизнь Бриони только начиналась. Моя почти подошла к концу. Проданная в рабство, я вряд ли долго проживу среди кобалов.
Глава 26
Невольничий рынок
Пока мы ехали, я пребывал в приподнятом настроении. Я знал: как только Несса будет продана, я смогу возвратиться в свою хайзду. Я не мог дождаться минуты, когда наконец вернусь домой. Однако Несса постоянно отравляла мне настроение своими бесконечными слезами, что не могло не вселять тревогу. Угроза скайума никуда не делась.
Как я ни старался, я не мог выбросить из головы память о некоторых ее поступках. Она дала мне кровь, когда меня укусила скулка. И бросилась между мной и Эблисом, чем, безусловно, опять спасла мне жизнь. Эти ее поступки объяснялись тем же, что и ее просьба дать ей в руки кинжал, чтобы помочь одолеть хаггенбруда: она просто старалась защитить сестер.
Но я никак не мог забыть, как она прижалась лбом к моему лбу – не каждая пурра решится на такое. Впрочем, и этот поступок можно объяснить ее желанием спасти Бриони. Дело кончилось тем, что я убил Нунка, а затем асассина-шайксу. И все равно я не мог забыть этого ощущения – соприкосновения ее кожи с моей.
Некая часть меня хотела дать ей волю, чтобы она жила вместе со своей сестрой. Увы, это было невозможно. Я был магом хайзды. Мне положено быть сильным и искоренять в себе самые малые проявления слабости. В любом случае, я должен продать рабыню, чтобы выполнить закон Биндоса. Иначе я рискую снова стать изгоем.
И мы отправились на север. На этот раз мы без всяких приключений пересекли разлом Фитцанды, ощутив лишь легкие сотрясения земли под копытами лошадей. Вскоре наш путь снова пролегал по снегу. Он покрывал землю тонким слоем, поверх которого застыла тонкая ледяная корка. Небо было ясным. Даже в землях кобалов бывает короткое лето, и оно, похоже, держало путь в наши края!
Вскоре мы уже ехали вверх через предгорья Дендар. Ближе к концу второго дня вдали замаячила Карпота – самый большой из куладов, где проводятся невольничьи рынки: массивная темная башня, вздымавшаяся к небесам, за стенами которой скрывался внутренний двор. Именно в нем располагались загоны с пуррами.
